Но вот бомбардировка укрепсооружений закончилась, и сразу из-за горизонта выскочили вертолеты – старички «Блэк Хоки» и «Кобры», а также более новые и куда более гозные «Апачи». «Блэк Хоки» особо геройствовать не стали, а быстро пересекли фронт и стали баражировать перед ставшей в тылу бронетехникой, их задача – воздушная поддержка, разведка и эвакуация раненных. А вот «Кобры» и «Апачи» всерьез занялись выискиванием и уничтожением любой иракской техники, дожившей до сего момента. Это настоящие убийцы танков. С арабскими артиллерийскими стволами, ранее решившихся на обстрел, дело уже в основном было сделано. У здоровых воронок торчали искореженные взрывами пушки – за это время по всем выявленным координатам артточек успели поработать «Палладины». В отличие от танка или «Града», пушка быстро бегать не умеет и моментально становится жертвой дальнобойного, но точнолетящего снаряда этих самоходных гаубиц.
Как и предполагалось, скопление замаскированной бронетехники выявили недалеко у мнимого прорыва, что танкам Мак-Фарлинга недавно удалось инсценировать. Со свистом срывались противотанковые ракеты, как фотовспышкой моментально озаряя в ночи невидимое до селе черное вертолетное брюхо и бока. Забухали разрывы, показались яркие языки пламени подбитых машин. С такого расстояния отличить, что подбили, можно было только тогда, когда темное пламя горящей солярки вдруг сменялось мощным взрывом рванувшего боекомплекта. Значит то был танк. А если сухой треск с бенгал;ским огнем, значит БТР. Вертолет легко поражает еденицу бронетехники, но обеспечить фронтовой прорыв все же не способен – пора вводить в бой основное – наземные силы. Тогда уже точно конец всему, и уцелевшей технике, и оставшейся живой силе.
Наконец в шлемофонах раздается голос комбата: «ап-форвард, чардж!» – «вперед, в атаку!» Для прибитых с воздуха гвардейцев тыловой прорыв оказался полной неожиданностью. Спасаясь от кассетных бомб и прицельных ударов по ДОТам, многие из них покинули свои окопы и рассредоточившись залегли по тылу в чистом пустынном поле. Теперь эти гвардейцы стали легкими мишенями для навалившейся тяжелой кавалерии. «Абрамсы» и «Брэдли» застрекотали пулеметным огнем, а их гусеницы тут и там мешали человеческую плоть с песком. Уцелеть могли только те, кто выхватив белый платок и бросив оружие вытягивали руки вверх, но и то не все. Солдаты помнили трюки наиболее отважных арабов, изображающих из себя сдающихся в плен, а после того, как машина остановилась, и из нее выходил солдат, чтобы пластиковым хомутом стянуть сзади их руки, то псевдопленные бросались на землю, где лежал припрятанный автомат или гранатомет. Командиры экипажей рассуждали просто – у вас было достаточно времени следовать инструкциям разбросанных листовок, а сейчас нам останавливаться просто нельзя. Хоть расстреливать или давить человека с белым флагом категорически запрещалось, но во время атаки людей старались не подпускать к передней линии. Поэтому арабы очень боялись средних дистанций. Некоторые, чтобы иметь шанс, просто ложились лицом вниз, руки за голову, белый флаг себе на спину. Вставали они только оказавшись невдалеке от подошедшей техники. Тогда хочешь не хочешь, а приходилось таких вязать, но под прицелом – одно подозрительное движение, и белый флаг не спасет. Танковые экипжи подобным не занимались, и весь риск взятия пленных выпадал на солдат из сопровождающих их «Брэдли». Темп наступления заметно ослаб, и комбат дал распоряжение передовым танкам сбавить ход. Наконец пространство до первых окопов очистили. Ну все – команда форсировать этот некогда последний тыловой, а нынче первый фронтовой рубеж и ударить по главным позициям.
Танк 70-2-14 шел по флангу наступающего батальона. Вот и окоп, прямо по курсу весьма глубокий, песчанные стенки укреплены плетенными тростниковыми матами, пльмовыми листьями, ивовымым прутком. Слабенькое укрепление для 70-тонной махины. Запросто можно сползти гусеницей и застрять. Мак-Фарлинг резко развернул танк, быстро прокатился вдоль окопа. С этой стороны бруствера нет, и все хорошо видно – ни блиндажей, ни дотов, одни трупы. Водила, давай назад, а потом по газам и сразу вперед – от греха подальше надо прыгнуть через эту песчанную канаву. Между первым и вторым окопами живых тоже не было, но в самом втором окопе тут и там мелькали уцелевшие грардейцы. Окоп отрыт уже более основательно. Так, расстояние близкое, тут из пушки шмалять не стоит – давай гранатами. Автоматически замеряна дистанция – гранатометная трубка на внешней броне громко чихает, и противопехотная граната летит в окоп. Еще одну левее. Бахнуло. Шевеления больше нет. Где-то в стороне окоп изгибается хитрым коленом, но там есть хороший прямой участок – давай туда. Окоп повернулся на 90 градусов, простреляли траншею из пулемета – порядок, тут тоже все стихло. Ну теперь можно пройтись и на указанное в задаче прорыва место по флангу. Черт, впереди ДОТ. Его уже раз обработала авиация, бетон в черных пянтнах, земля закопченная. Но уже после взрыва туда явно заскочили уцелевшие гвардейцы – давай бетонобойник. Отлично. За ДОТом отять изгиб окопа – туда фугас. Выстрел близкий, фугасный снаряд аж вкапывается в землю, вспышки почти не видно, просто гиганский гейзер выброшенного песка. Давай по газам, пока не очухались. Опять поливаем свинцом прямые участки. Похоже, конец позициям по флангу – осталось с полкилометра до минных полей, рядом с тем же местом, где уже были сегодня, правда с другой стороны.
В шлемофоне раздается голос вертолетчика, приданного фланговой группе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109