Он уже лежал на боку и, держу пари, напряженно следил за мной. А я
зажег лампы и поставил их вертикально футах в десяти друг от друга. Между
ними я выдрал траву, чтобы наметить приблизительную территорию и принялся
копать. Это оказалось гораздо легче, чем я ожидал. Сняв верхний слой земли
с песком, я вошел в ритм и даже начал получать какое-то удовольствие от
работы. Время от времени взглядывая на Коллайра, я по крохотной искре
света, отражающегося в его глазах, знал, что он, не отрываясь, следит за
моими действиями.
У меня получалась довольно просторная прямоугольная яма - шесть футов
в длину и три в ширину. То есть я полагал, что Коллайру будет в ней
просторно. По части удобств за мной никогда не пропадет. Я уже начал
уставать, а ноющие ладони говорили мне, что наутро на них будут волдыри с
непривычки, но я не останавливался, пока не выкопал яму по пояс глубиной.
На самом деле, настоящей могиле должно бы быть и поглубже, но мое внимание
привлек тихий звук, то ли шорох, то ли плеск, прямо у меня под ногами. Я
осветил дно могилы фонариком и увидел, что сквозь песок начинает
просачиваться вода. Удачное я выбрал место. Кончив копать, я воткнул
заступ в землю, а сам сел рядом, над ямой, свесив ноги вниз и застирая
затекшие руки и плечи. Отдохнув, я пошел к Коллайру. Я подкатил его
поближе к свету - не только для того, чтобы было видно мне, но и для того,
чтобы было видно ему - и принялся изучать содержимое его карманов. Прежде
всего я извлек бумажник. Уютно усевшись по-турецки рядом с одной из ламп,
я разложил на коленях все, что мне удалось оттуда извлечь.
Сам бумажник тоже был весьма недурен: тисненой кожи, с золотыми
углами и инициалами. Но содержимое превзошло все мои ожидания.
Кредитная карточка Американ Экспресс. Куча визиток. Членский билет
Атлантик-Клуба и многих других, судя по названиям, аналогичных. Три
пятидесятки, четыре двадцатки, пара десяток и пара однодолларовых бумажек.
Я порылся еще и из потайного отделения извлек две пятисотенную и
стодолларовую банкноты. Ого! Тысяча триста семьдесят два доллара за не
слишком глубокую яму. Деньги я отложил, а его карточки и водительские
права - там были и они - засунул обратно в бумажник. Они послужат ему
утешением.
Итак, деньги я засунул себе в карман, а бумажник, изящно
развернувшись, небрежно кинул в могилу. Может быть, мне послышалось, но
упал он, кажется, уже в приличную лужу.
- Мак-Ги... - наконец-то подал он голос. Самый вкрадчивый и елейный
голос, какой только может выдавить из себя опытный адвокат, когда защищает
сам себя.
- Заткнись! - Ай-яй-яй, так не разговаривают прокуроры, когда хотят
дать понять, что апелляция принята быть не может.
- Я - адвокат, очень хороший адвокат. Вам могут понадобится мои
услуги.
- Ну уж нет. Я все продумал, обойдемся как-нибудь без адвоката.
- Ничего вы не продумали. Вы собираетесь закопать меня в этой яме? В
таком случае вы вообще не умеете думать. Я стою в тысячи раз больше, чем
вы добыли из того бумажника.
Я снова сел на край могилы, болтая ножками.
- На этот счет можете быть совершенно спокойны. Меня устраивает и
так. Вам будет очень славно в этой норе, и я вовсе не собираюсь хоронить
вас заживо. Я вовсе не из этой породы. Но вы просто обязаны там остаться.
Обещаю, что сначала прибью вас лопатой, уж это-то я для вас, так и быть,
сделаю.
- Но почему я обязан?
- Потому что они вас уже наверняка ищут. Они сообразят, что такому
человеку, как вы, удариться в бега - проще простого. Уж больно вы
пройдоха. А когда они доберутся до вас, то не замедлят добраться и до
меня.
- Вы уверены, что не сошли с ума? Я возглавляю солидную юридическую
фирму. Вам не кажется, что словечко "пройдоха" не совсем ко мне подходит?
- Я им намекну, обязательно намекну. Один раз позвонить будет,
наверное, маловато, но два или три - в самый раз. Из разных мест. Прямо
завтра же. Я смогу сказать, что об этом в газете, в утреннем выпуске.
- О чем? О том, что я сбежал?
- Нет, о том, что вы сбежали, они не узнают, пока не явятся к вам на
дом. Слушайте, вы что, ничего не понимаете? Я все рассчитал. Такой удачный
случай, надо же! Я всегда знаю, когда самое время заметать следы и рвать
когти. А вас я выбрал, потому что уж очень вы под это дело подходите.
- Под какое дело, Боже мой?
- Под такое. Под убийцу Лоутона Хиспа и его жены, которое состоялось
сегодня после полудня.
- Что-о?!
- Уй, мы с Лоутоном так славненько поговорили! Время от времени,
правда, приходилось его подталкивать. Ему очень не нравится выть от боли,
рассказчик из него был гораздо лучший. Ну, мы с ним и разобрались во всем,
а когда он мне отдал копии последних семи проектов Теда Левеллена - со
всеми картами, планами и прочими причиндалами - наша беседа была
закончена.
- Левеллена?
- Ну-ну, давай! Заливай мне баки! Ты что, считаешь меня полным
идиотом? Ладно, пора кончать с этой волокитой.
Тут я потянулся за заступом, торчавшим из кучи земли и песка.
- Нет, нет, я знаю, кто это, просто переспросил! Ну да. Профессор Тед
Левеллен. Я его душеприказчик. Так что же все-таки с мистером Хиспом?
Я положил заступ себе на колени - чтобы он был под рукой - и с
наслаждением потянулся.
- Глупейшая случайность. Можно сказать, просто не повезло. Вы-то
знаете, какой у него выпирающий кадык. Под конец он решил надуть меня и
удрать, я взялся его останавливать, да и врезал ребром ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85