Не то чтобы он один выставлял себя дураком. Была одна крайне неприглядная сцена, когда Уилма тюкнула Рэнди деревянным молотком. У Стива с Ноэль появилось это странное выражение глаз. Гилман Хайес поиграл мускулами, как на рекламе оздоровительных средств. А Уоллас Дорн — он все время дурак. Бедняга Пол всего лишь честно напился. И его все больше развозило.Когда он исчез, уже не в состоянии что-либо есть, я поискала его и нашла в углу гостиной, сидящим, словно наказанный ребенок, облизывая губы и судорожно сглатывая, с не очень сфокусированным взглядом.— А ну-ка, встали, детка, опа! — сказала я. Взяла его за руку и, потянув кверху, поставила на ноги. Он был тяжеленный. — Ну а теперь пошли. Одной толстой ножищей, потом другой.— А где все? — проговорил Пол, еще не отойдя до конца от горячки коллективного времяпровождения.Я провела его по коридору к их комнате и уложила на кровать. Стащила с него туфли и укрыла его одеялом.— Очпризнателен, — пробормотал он. — Очпризнателен.Я посмотрела на него. Вот бедняга! Попал не в свою лигу. Где ничего не разобрать. И совсем растерялся.— Бедный старый медведь, — сказала я, импульсивно наклонилась к нему и легонько поцеловала в губы. А потом вышла и затворила за собой дверь.Я спустилась и загорала до тех пор, пока не решила, что с меня достаточно солнца. Стив и Ноэль исчезли, уплыв на удаленный остров в одной из лодок. Это тоже было очень грустно. Все было грустно. Я вгоняла себя в депрессию. А то, что не было грустно, было гадко. Джуди Моралистка.Я думала о старых временах, местах, куда меня в свое время забрасывало. Те ребята, конечно, были достаточно необузданными, несуразными, а в некоторых отношениях изрядными паршивцами. Тут тебе и распальцовка. И «розочка» из разбитой бутылки. Могли устроить дебош, поколотить зеркала. Соблазняли глупеньких маленьких девчонок, обалдевших от музыки. Баловались «травкой», поворовывали выпивку и занимались петтингом с женой хозяина того самого заведения, в котором мы выступали.Но при всем при том они хоть что-то делали. Они сочиняли музыку, выводя на трубе немыслимые пассажи под частые удары большого барабана. Бог ты мой! Сизый дым, и люди, выстукивающие по столикам, и эта обезумевшая труба, бесконечно импровизирующая, поблескивая желтой медью, и полузакрытые от восторга глаза. Да, конечно, сорвиголовы, пакостники, но хоть что-то делающие. А эти люди пакостили более изощренно и при этом ничего не создавали. Они просто подзуживали друг друга палками.Я пошла к своей комнате. Когда проходила мимо приоткрытой двери Уилмы, она проговорила:— Джуди, дорогая.Я пожала плечами и зашла.— Привет, Уилма.— Хорошо проводишь время? — Она сидела за туалетным столиком, делая что-то со своими ногтями.— Шикарно, — ответила я.— Пожалуйста, сядь, дорогая. Нам пора немного поговорить.— Еще бы!Она скользнула по мне взглядом, словно скальпелем, и снова уставилась на свои ногти.— Я думала о тебе, Джуди. Пыталась отыскать кое-какие ответы. Понимаешь, просто из верности, мне хотелось бы иметь возможность снова задействовать тебя предстоящей осенью. Ненавижу расставаться с людьми.Моим первым желанием было ей сказать, что я никогда не работала именно на нее. Но тут вспомнила предупреждение Уилли и просто села.— Я размышляла над тем, что в свое время сделало тебя такой популярной, Джуди. По-моему, теперь знаю. Ты очень недурна собой, дорогая. В твоем лице есть какая-то чувственность. И у тебя приятный небольшой голосок.— Спасибо, — проговорила я несколько мрачновато.Уилма подошла ко мне вплотную. Наморщила лоб.— Юмор, как я полагаю, вещь совершенно непредсказуемая? Действительно, есть что-то гротескное и, пожалуй, забавное в привлекательной девушке, которая паясничает и пытается выглядеть как можно хуже, а не как можно лучше. Когда у тебя по лицу течет что-то клейкое и все прочее. На какое-то время это очаровывает публику. Но такое не может продолжаться до бесконечности, правда?У меня было что ответить. Ей не помешало бы узнать кое-что про попадание в ритм, расстановку акцентов, про то, как нужно улавливать настрой зрителей, когда играть сдержаннее, а когда добавлять красок. Про то, как приходится постоянно работать над шоу, чем-то его пополнять, что-то выбрасывая, выбирая самое подходящее для себя.Она отложила свои инструменты и посмотрела на меня в упор:— Дорогая, тебе придется признать, что ты перестала забавлять публику. Все, что у тебя было, — это определенная эпатажность. Я дала указание Уолласу попытаться найти тебе замену. Но, видишь ли, при этом мне небезразлично твое будущее. Ты никогда не думала о том, чтобы брать уроки актерского мастерства?Я зажгла сигарету и выпустила дым куда-то в ее сторону.— Подожди минутку, сестричка. Я уволена? Ты это хочешь мне сказать?Уилма улыбнулась:— Именно.— Круто вы взялась за дело, миледи. Круче некуда. Но давайте поставим вопрос иначе. Я продавала вам услуги через моего импресарио и через ваше рекламное агентство. Ваше мнение о моем будущем интересует меня примерно так же, как сферическая геометрия. Поэтому давайте оставим тему личных отношений, хорошо?— Прости, если я задела твои чувства, дорогая.— Не задели, — огрызнулась я, пытаясь улыбнуться, но у меня дрожала рука, и, черт возьми, она это видела.— Мне наплевать, если ты меня презираешь, Джуди. Я говорю это только для твоей же пользы. Ты молодая и оказалась в тупике. Тебе нужно начинать думать — как ты распорядишься своей жизнью.— Я прекрасно распоряжусь моей жизнью.— У тебя известность того рода, которая ударяет в голову. Актеры попадают в ловушку, веря тому, что люди говорят о них за деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66