Может быть, теперь, когда над ней ничто не висит, она захочет рассказать это любому, кому не лень слушать. А мне это ни к чему, черт бы вас всех побрал! Наша отрасль не любит таких вещей. Мне нужно, чтобы этот рот поскорее захлопнулся, Макс. Вы когда-нибудь пробовали как следует тряхнуть эту бабу? Пытались показать ей, где ее место? А, Макси?
— Э-э, нет, не было необходимости, Эл, но...
— Какие проблемы?
— Ну, это не рядовая какая-нибудь... С характером, и она у нас украшение.
— Значит, потребуется чуть больше времени, разве нет? Ты видел кого-нибудь, кого нельзя было бы поставить на место? Так, значит, мы определились, и давай быстро за работу. Быстро, но осторожно.
— Она, видимо, поедет в Сан-Франциско на похороны, Эл, — вступил в разговор Гидж. — Отложим на потом?
— Слишком много риска, не хотелось бы. Сейчас кто-нибудь есть на моем ранчо?
— Ребята из Майами уехали два дня назад. Сейчас никого.
— А где она сейчас?
Когда Макс сказал, что не знает, Эл грубо обругал его, сделал пару звонков, положил трубку, широко улыбнулся и объявил:
— Итак, сейчас она как раз в своей комнате. Упаковывает багаж небось. Сколько там у нас? Двадцать минут девятого. Гидж, быстро за работу. Свяжись с Гарри Чармом и возьмите еще одного. Ты сам тоже двигай с ними, потому что я не хочу, чтобы дело вышло из-под контроля, и не хочу, чтобы кто-то ее видел. Три мужика должны справиться с одной бабой и вытащить ее из отеля безо всякого шума. У вас ночь впереди и сколько хотите завтрашнего дня. Вам надо сделать из нее вежливую, покладистую, скромную куколку. Надо привести ее в такую кондицию, что при одной мысли открыть рот она будет покрываться холодным потом. Надо ее так укоротить, чтобы она была в состоянии поехать на похороны, а потом бегом бежать обратно, вставать смирно и отдавать честь всякий раз, когда Макс будет давать ей чрезвычайное поручение. Мне все равно, что вы, ребята, будете там делать с ней, но мне не нужна сумасшедшая, как вы сделали с предыдущей певичкой. Просто разъясните ей, кому она принадлежит, Гидж. А теперь — за дело.
— А как насчет этого, Гэллоуэлла? — спросил Макс.
— Еще одна такая глупость с твоей стороны, Макси, и, глядишь, мы тебя упакуем и отгрузим в Техас.
— Хватит тебе, Эл, честное слово.
— Но за все эти годы я тебя таким не видел. Этот старик заберет свои деньги и уедет, я полагаю. Или ты мечтаешь еще о каком-нибудь способе остановить его?
Макс Хейнс деревянно улыбнулся:
— Повезу его и пилота на себе, а вещи — в зубах. И еще не забуду битком набить его саквояж. Знаешь, мне хотелось бы навсегда забыть о том, что можно снять с человека шкуру и посыпать солью, предварительно не убив его.
* * *
Гидж Аллен, у которого от свалившейся на него власти засосало под ложечкой и сделались мокрыми ладони, определил наконец, как вывезти Бетти из отеля безо всякого шума. Он согласился с предложением Гарри Чарма, как они втроем — Гидж, Гарри и Бобер — сделают это. Он велел Гарри взять «линкольн» Марта и поставить его в тени за конференц-залом. Затем они поднялись на лифте с цокольного этажа и перешли на второй этаж старого крыла. С собой в лифте они подняли одну из самых больших тележек для белья, на резиновых колесах.
Бобра оставили держать дверь лифта открытой и заодно стоять на стреме. Гарри подкатил тележку к двери Доусон. Гидж постучал. Бетти открыла дверь, и они быстро вошли в комнату. Гарри двинулся на нее с широко расставленными руками, а Гидж тем временем закрыл дверь и достал из бокового кармана пиджака покрытую кожей дубинку. Он был мастером в этом деле, знал, куда ударить и насколько сильно. Гарри должен был схватить Бетти и держать, пока Гидж не оглушит ее. Прийти в себя она должна была в черном автомобиле, быстро несущемся на ранчо Эла Марта.
Волосы Бетти спускались на плечи, глаза покраснели и опухли. Одета она была в халат с блестками. Бетти вздрогнула от испуга, отступила назад и в этот-то момент, когда она была не готова к нападению, Гарри и намеревался схватить ее. Но он был старым, усталым и неповоротливым, а Бетти — сильной и ловкой. Рефлексы у Гарри были замедленными. Она увернулась от первой атаки Гарри и подняла крик. Гидж увидел, что через мгновение Бетти проскочит мимо него к двери, и приготовился броситься к ней, ударить по голове в области затылка, когда она окажется рядом, и поймать, чтобы не ударилась о пол.
Но Гарри Чарм, поначалу потерявший самообладание от ее громкого крика, пришел в себя и снова бросился вперед. Он почти упустил Бетти, но в падении ему удалось зацепить ее за бедро, и она стала падать. Раздался леденящий душу звук: это голова Бетти сильно ударилась о самый край ночного столика — и Бетти затихла. Она как-то сразу стала казаться меньше. Гарри поднялся на колени. Бетти лежала лицом вниз. Гидж присел на корточки и осторожно перевернул ее. Оранжевый свет упал на лицо Бетти.
У Гарри Чарма проснулся долгие годы дремавший рефлекс — может быть, потому что он стоял на коленях, — и он перекрестился. Крови было немного. Один вид крови не вызвал бы у Гарри благоговейного страха, но его напугала глубокая впадина с правой стороны лба. Она-то и пробудила в нем чисто рефлекторное благочестие, сохранившееся с юности. Горизонтальная впадина располагалась между черной бровью и волосами, глубина ее была с полдюйма, чуть побольше. Глаза Бетти были на треть открыты, и виднелись одни белки.
— Господи, честное слово, Гидж, я не хотел... — прошептал Гарри.
— Замолчи ты, дай подумать.
Гидж Аллен встал. На него вдруг навалилась усталость. Он подошел к двери, потихоньку открыл ее, выглянул в коридор, посмотрел влево-вправо, закатил тележку в комнату и снова закрыл дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89