К ЧЕРТУ ЗВЕЗДЫ


"К черту звезды" - особый рассказ для меня. Не могу вообразить, на
что была бы похожа жизнь без Джона Картера, всех этих великолепных первых
посадок на другие миры, без всевозможных комет, планет и черных дыр,
которые за эти годы попадали в солнечную систему и мчались страшным креном
к Земле. Этот рассказ, - выражение признательности тем из нас (миллиону
или более), кто сделал богаче жизнь других, отказавшись быть прикованными
к этому времени, к этому месту.

Рождественская ночь.
Уилл Катлер мог заставить себя не думать о разумном океане. Или о
существе, которое хотело одного - служить человеку. Или о странной
шахматной партии на портрете, который висел в заброшенном городе в мире,
находящемся на полпути через галактику. Он подтянул колени, прислонил к
ним книгу и опустил голову на подушку. Небо над плексикуполом было темным.
Вечером шел снег, но тучи уже начинали рассеиваться. Появился пояс Ориона,
и прекрасная двойная звезда Земли и Луны плыла светящихся ветвей
дедушкиных вязов. Снизу доносились тихий смех и разговоры.
Звуки вечеринки казались далекими, и "Космическая Гончая" опускалась
на огненном столбе в безмолвную пустыню. Яркий свет читальной лампы
беспокоил глаза. Он перекрыл луч ладонью, свет начал тускнеть и погас.
Открытая книга лежала у кончиков пальцев.
Трудно было поверить, что им была тысяча лет, этим рассказам, которые
были полны энергии и так непохожи на все, что ему попадалось раньше:
описания темных чужих мест и мерцающих замков под иными звездами и
экспедиций к черным дырам. Так больше не пишут. Он читал кое-какие книги
классической западной эпохи, что-то из Диккенса, что-то из Апдайка, в
таком роде. Но это: кто за последнюю тысячу лет мог бы справиться с этим
Брэдбери?
Ночной воздух был приятен. Он пах сосновыми иглами и кострами. И
может быть, динозаврами и ракетным горючим.
Его отец, должно быть, уже несколько минут стоял у дверей.
- Спокойной ночи, Чемп, прошептал он помедлив.
- Я не сплю, папа.
Он подошел к кровати.
- Уже погасил свет? Еще рано.
Матрас просел под его весом. Уилл помедлил с ответом.
- Я знаю.
Его отец поправил простыню, натянув ее на плечи мальчика.
- Ночью станет холодно, - сказал он. - Под утро густой снегопад.
Он взял книгу и, не взглянув на нее, положил на ночной столик.
- Папа. - Это слово остановило легкое изменение позы, предшествующее
мягкому пожатию рукой отца его плеча, финальному акту перед уходом. -
Почему мы никогда не летали к звездам?
Он был старше, чем большинство отцов других детей. Было время, когда
Уилл стыдился этого. Он не мог играть в бейсбол и плохо переносил походы.
Когда единственный раз он попробовал совершить переход через Холм, то не
смог без помощи добраться до дома. Но он много смеялся и умел слушать.
Уилл достигал возраста, в котором начинают понимать, как много это значит.
- Это стоит денег, Уилл. Это просто больше, чем мы можем себе
позволить. Ты полетишь на Землю через два года, чтобы окончить школу.
Мальчик был настойчив.
- Папа, я имею в виду звезды. Альфа Центавра, Вега, Туманность
Феникс.
- Туманность Феникс? Не думаю, что я слушал о такой.
- Это в рассказе одного человека по фамилии Кларк. Туда прилетает
иезуит и обнаруживает что-то ужасное.
Отец слушал, как Уилл очертил фабулу в нескольких коротких фразах:
- Не думаю, - сказал он, - что твоя мать одобрит чтение таких вещей.
- Это она дала мне книгу, - сказал он, мягко улыбнувшись.
- Эту?
ЕЕ переплет был из кассилата, вида кожезаменителя, выделялись
серебряные буквы названия: "Повести космической эры".
Он поднял ее и с изумлением осмотрел. Имена издателей оказались на
корешке: Азимов и Гринберг.
- Я думаю, мы не поняли, э-э, что это такое. Твоя мать заметила, что
это одна из тех вещей, которые нашли хранилище времени на Луне пару лет
назад. Она думала, это что-то познавательное.
- Тебе это понравится, папа.
Его отец кивнул и взглянул на том.
- Что такое космическая эра?
- Это название, которое люди классического периода использовали по
отношению к своему времени. Это связано с ранним исследованием Солнечной
системы и первыми пилотируемыми полетами. И, по-моему, с идеей, что мы
собираемся к звездам.
По небу медленно двигалась конфигурация из огоньков.
- А, - сказал отец. - Да, у людей было много странных идей. История
полна мертвых богов и формул получения золота, и представлений, что
вот-вот будет конец света. - Он поднял книгу, установил лампу и открыл
оглавление. Его серые глаза пробежали перечень, и на его губах заиграла
слабая улыбка. - Правда такова, Уилл, что звезды - это приятная мечта, но
никто не собирается к ним.
- Почему бы нет? - Уилл удивился призвуку раздражения в своем голосе.
Он рад был видеть, что отец как будто не заметил этого.
- Они слишком далеко. Они просто слишком далеко.
Он смотрел вверх через плексикупол на световые блики.
- Эти люди, Гринберг и Азимов: когда они жили, тысячу лет назад?!
- Двадцатый, двадцать первый век. Где-то так.
- Ты знаешь о том новом корабле, который используют во внешней
Системе? "Эксплорер"?
- Ядерные двигатели, - сказал мальчик.
- Да. Знаешь, какова его высшая зарегистрированная скорость?
- Около ста пятидесяти тысяч миль в час.
- Гораздо быстрее всего, что этот Гринберг видел в своей жизни. Все
равно, если бы они стартовали на "Эксплорере" к Альфе Центавра в то время,
когда были написаны эти рассказы, ты знаешь, какую долю расстояния они бы
покрыли сейчас?
1 2