Но странное дело - где-то пятно все-таки осталось. Пятно от угля, которое стереть - раз плюнуть, и то, выходит, не исчезает в Бузбулаке бесследно. Ясно это стало лишь тогда, когда вернулся из армии Реджеб, тот, кто пас раньше колхозный табун. Тот Реджеб, который, придя из армии, сразу же в ту же ночь до полусмерти избил за мельницей председателя Джумшида, а потом сам, своими ногами пришел в милицию. Он тогда отсидел два года. Теперь Реджеб живет в Сумгаите, работает на каком-то заводе. Здесь, на поминках, он сидел рядом со мной.
Реджеб хорошо одет. Лицо у него строгое, властное. Он все молчал, покуривал, опустив голову. Изредка Реджеб поднимал глаза и окидывал сидящих, выразительным взглядом: да, это я, Реджеб, это я до полусмерти избил Джумшида, и я настоящий мужчина - может, кто сомневается в этом?
То, что он до полусмерти избил Джумшида, пусть остается на его совести, но только и другие дела доказывают, что Реджеб - настоящий мужчина. Он быстро получил в Сумгаите квартиру. Женился. А главное - перевез к себе мать. И вроде бы забыл ту историю, что случилась с ним в Бузбулаке каких-нибудь пять лет назад. Только нет, такое не забывается. В наши времена не больно-то часто случаются подобные истории, и не только в Бузбулаке, а вообще на всей нашей необъятной планете. А история была удивительная. Не история, а прямо легенда, сказание.
СКАЗАНИЕ О РУЗГЯР И РЕДЖЕБЕ
Она была дояркой, он - табунщиком, оба работники животноводческой фермы. Джумшид же, когда Реджеб уходил в армию, не был еще председателем, ветеринаром был - это мы с вами запомним.
Реджеб и Рузгяр давно уже любили друг друга. Перед тем как ему идти в армию, они обручились. Переписывались они, пока он служил, или не переписывались - не знаю. Сказание же, как говорили, началось в тот самый день, как Реджеб вернулся - прямо тут, на вокзале.
Сошел Реджеб с поезда и видит: машина из Бузбулака. За рулем, видит, тот же Мохсун - он водил единственную в то время машину бузбулакского колхоза. Но когда поехали, видит: Мохсун какой-то не такой: хмурится, помалкивает, на вопросы отвечает нехотя, а то и совсем не отвечает. Реджеб встревожился: или, думает, с матерью что, или с Рузгяр неладно. Спросил про мать - как, мол, она. Ничего, отвечает, здорова. А Рузгяр как? Прекрасно, говорит. Только сказать-то ведь можно по-разному. Вот Реджеба и взяло сомнение - не зря парень мнется. "А ну, - говорит, - остановись!" Сгреб Мохсуна за шиворот, выволок из кабины: говори, что случилось? Тот испугался, клянется, ничего, мол, такого. "Ей-богу, - говорит, - все в порядке. И мать здорова. И Рузгяр. Только ее, - говорит, - нет сейчас. Три дня как в Баку уехала".
- Зачем это ей в Баку?
- На совещание поехала.
- Какое еще совещание?!
- Обыкновенное.
- Кто ж ее туда послал?
- А это ты у своего дружка спроси!
- Какой еще дружок?!
- Разве Джумшид тебе не друг?
- Причем здесь Джумшид?!
- А притом, что он теперь председатель!
Но Мохсун главное не сказал. Не сказал, что Рузгяр выдвинули в депутаты! Что в Бузбулаке на каждом шагу - и в школе, и в клубе, и в чайхане - висят ее фотографии. То ли побоялся сказать, то ли от зависти не сказал. Но после этого разговора Реджеб в машину не сел. Пришел он пешком уже темно было - и, не доходя до деревни, от сторожа, караулившего коровник, узнал, что Рузгяр выдвинули депутатом.
Рассказывают, что, не заходя домой, Реджеб прежде всего посрывал отовсюду плакаты с фотографиями Рузгяр. Потом подошел к мечети, чиркая одну спичку за другой, внимательно обследовал стену, где когда-то были стишки про Физзу, и сразу отправился к Джумшиду.
- Такая твоя дружба, подлец?! Я в армии, а невеста моя в Баку по гостиницам трется?!
Надо признать (так, по крайней мере, утверждают), Джумшид проявил в ту ночь большую выдержку. Он все старался вразумить Реджеба, объяснить, что ничего плохого не случилось. Что, как ни высоко было достоинство Рузгяр, сейчас оно в десять раз выше.
- Мы же с тобой пуд соли съели! Пусть она слезами из глаз моих выйдет, если я к твоей невесте без уважения! Это же почет для тебя, что ее депутатом! И пятьдесят рублей на дороге не валяются; зачем их кому-то отдавать - пускай Рузгяр пользуется! А вообще, если хочешь знать, я тут и ни при чем. Доярки были нужны. Я троих назвал, они Рузгяр выбрали, виноват я, да?.. Иди, Реджеб. Иди и ложись. Все же нормально, честное слово! Весной поставлю тебя директором фермы. Заживем с тобой!..
Но Реджеб ничего не желал слушать.
- Так, значит? Значит, заживем? Что ж, сволочам неплохо живется!.. Я вот сейчас тебя измордую, сука поганая, а потом живи, если сможешь!..
Джумшид и это стерпел.
- Ладно, - говорит, - мордуй. Только не ори, ради бога. Ночь ведь детей разбудишь!
- Пошли за мельницу!
Вышли на улицу. Идут, разговаривают... Джумшид все надеялся уломать его, на мировую его склонял, только Реджеб ни в какую. Кончилось тем, что избил он Джумшида до полусмерти, взвалил чуть живого на спину и отнес жене.
А продолжение этой истории рассказывают в Бузбулаке так.
Притащив чуть живого Джумшида домой, Реджеб будто бы сразу же пошел к матери и сказал, что срок службы его продолжен и прибыл он только на побывку: часок-другой и обратно. И будто бы той же ночью Реджеб явился к Мохсуну, разбудил и начал выспрашивать такое, что нормальному человеку даже и в голову не придет.
Ну, к примеру:
- На какой машине Рузгяр ехала на станцию? (Будто в колхозе есть еще машина, кроме той, что Мохсун водит.)
- Какое на ней было платье? Какой платок?
- В машине ни с кем не говорила?
- Встретилась она с кем-нибудь на вокзале?
- Кто еще сел в вагон, в котором она поехала?
И даже такое ляпнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15