– Мое бегство больно ранило его, – печально сказала Катринка.
– Возможно, – откликнулся Томаш. – Как знать? Но ты прежде всего отвечаешь за себя. Тебе не за что себя упрекать.
– Мне хотелось бы что-нибудь для него сделать.
– Ты ему пишешь. Присылаешь подарки. Вполне достаточно. Это доставляет ему большую радость.
Катринка решила, что они с Томашем пообедают вдвоем дома.
Адам накануне вечером улетел в Майами, чтобы обсудить некоторые вопросы конструкции нового моторного судна. Поскольку он был уверен, что в ноябре президентом будет избран Рональд Рейган и что новая администрация увеличит расходы на оборону, на обратном пути он решил остановиться в Вашингтоне, чтобы встретиться с некоторыми сенаторами-республиканцами. Он пытался подготовить почву для контракта на постройку на судоверфи в Бриджпорте сторожевых военных кораблей среднего размера, заявку на строительство которых он уже подавал раньше.
– Адам часто уезжает? – спросил Томаш, пытаясь выяснить причину того озабоченного выражения, которое он иногда замечал на лице Катринки.
– Постоянно, – засмеявшись, ответила она. – Настолько часто, что несколько месяцев тому назад мы купили самолет. Подожди, ты его еще увидишь! Он огромный. – В самолете была отделанная хромированной серой кожей гостиная, конференц-зал с панелями из тикового дерева, где за большим столом могли разместиться двенадцать человек, офис, спальня хозяина с отдельной ванной, комната для гостей с душем и помещения для обслуживающего персонала.
– Обычно я летаю с ним. Но на этот раз мне захотелось остаться в Нью-Йорке, чтобы увидеться с тобой.
Когда обед был готов, Катринка и Томаш перешли из библиотеки в столовую, где Картер с бесстрастным выражением на своем узком лице, которое походило на морду борзой, обслуживал их с неторопливым спокойствием настоящего мастера, готового принести требуемое не только тогда, когда его об этом попросили, а когда об этом только подумали. Наконец, он оставил их одних за кофе, и Томаш ошеломленно покачал головой.
– И так бывает каждый вечер?
– Когда мы обедаем дома.
– Ты действительно купаешься в роскоши.
– О, да, – согласилась, усмехнувшись, Катринка. Они проговорили до двух часов ночи, потом Катринка предложила ему переночевать в спальне для гостей, но он покачал головой, заметив, что это заставит поволноваться агентов службы безопасности, а он не хотел бы иметь с ними дело.
– Но я отправила домой водителя Адама, – сказала она.
– Здесь недалеко. Я дойду пешком. – Он остановился в отеле «Элгонкуин» на Сорок четвертой улице, поскольку знал, что это место связано с такими людьми, как Бен Гехт и Нанэлли Джонсон, чьи сценарии он обожал.
– Это Нью-Йорк, – сказала Катринка, – в такое время нельзя ходить одному.
– А я буду не один, – улыбнувшись, сказал Томаш. – Не сомневаюсь, что внизу меня уже дожидается мой «опекун».
– Тогда вы оба можете взять машину, – сказала Катринка, позвонив вниз в вестибюль и попросив привратника вызвать такси. Они назначили время встречи назавтра и, расцеловавшись, пожелали друг другу доброй ночи. Но, расставаясь, оба они испытывали не только радость от этой долгожданной встречи, но и огорчение: Катринка – потому, что карьера Томаша складывалась, очевидно, не так, как он хотел, а Томаш – потому, что в каких бы радужных красках она ни представляла Адама и их брак, что-то у них было неблагополучно.
Поскольку до возвращения Адама машина с водителем была в полном распоряжении Катринки, на следующий день она повезла Томаша знакомиться с достопримечательностями Нью-Йорка. Они осмотрели статую Свободы и «Эмпайр стейт билдинг», были в «Блумингдейле», посетили Музей современного искусства. Они проехали через весь Уолл-стрит, это «гранитное сердце капитализма», как выразился Томаш, затем через Сохо, Чайнатаун, Литтл Итали и Вашингтон-сквер, проехали в район театров, в Вест-Сайд и Гарлем. Томашу город и нравился и не нравился.
– Здесь такое столпотворение, – сказал он. – И грязь, и в то же время здесь столько жизни и столько холодной красоты. Как, должно быть, ужасно жить в таком месте. Ужасно и замечательно.
– Да, – согласилась Катринка. – Это действительно так.
Адам прибыл из Вашингтона в хорошем настроении, довольный приемом, который оказали ему сенаторы, причем один из них был ключевой фигурой в Комитете по ассигнованиям. Он пригласил Катринку и Томаша на обед в «Элайн», где бывали представители шоу-бизнеса, за которыми, по мнению Адама, Томашу было бы любопытно понаблюдать. Однако Адаму не удалось поговорить о делах, поскольку внимание всех сосредоточилось на Томаше. Адам спокойно воспринял это, поскольку ему нравился Томаш. Сидя на банкетке и слегка обнимая Катринку, Адам радовался и рассказам, и юмору гостя, и тем непринужденным дружеским отношениям, которые сложились между ним и Томашем. Он размышлял о том, почему у него не было таких отношений ни с кем из его друзей, пока не осознал: для этого мало плавать на яхтах друг друга или быть друг для друга крестными. Гораздо важнее то, что между ними всегда шла слишком острая конкурентная борьба.
При мысли о том, что он крестный для чужих детей, Адам нахмурился. Его мать начинала все больше раздражать его своим вниманием к этому вопросу, как будто бы он не пытался стать отцом. Господи, если бы она только знала. И когда же она оставит его в покое и перестанет вмешиваться в его жизнь. Он увидел вопросительный взгляд Катринки и тут же разгладил морщинку, улыбнувшись от предвкушения новых попыток сегодняшней ночью, как только им удастся вежливо отправить Томаша в его отель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205