– Ну что ж, я рад, что вы добрались до гостиницы целой и невредимой. – Он надел серую шляпу, слившуюся по цвету с его лицом, и вышел из комнаты.
– Ты с ума сошла? – прошипела Вера, когда за Стертым захлопнулась дверь. – Ты что творишь, а? Что творишь?
– Он сделал мне предложение, – еле слышно прошептала Кара.
– Что? Что он сделал тебе?
Вера рухнула на кровать. Пружины жалобно скрипнули под ее немалым весом.
– Тебе пора худеть, – заметила Кара.
– Повтори, что ты только что сказала.
– Я сказала, что тебе надо похудеть.
– Нет, повтори то, что ты до этого сказала. Про предложение.
– Он хочет, чтобы я стала его женой.
Кара устало опустилась в кресло, она чувствовала себя одинокой и опустошенной.
– Безумие. Ты хоть понимаешь это? – Вера сложила руки на груди и нервно забарабанила пальцами. Огромный бриллиант на безымянном пальце засверкал всеми гранями. – И что ты ему ответила?
– Пока ничего…
– «Пока ничего», – передразнила Вера. – Ты о последствиях-то задумывалась?
– Я не знаю…
– Не знает она… А кто знает? Кто знает? Боже, дай мне сил! – Вера театрально закатила глаза, вскочила с кровати, подошла к Каре вплотную и прошептала ей в ухо: – За связь с иностранцем что бывает, а? А за измену родине?
Кара низко опустила голову.
– Молчишь. А как же театр? Как же Базиль? У вас же свадьба на носу…
– Вера, прошу тебя… – Кара передернула плечами. – Мне и так несладко. Я запуталась…
– Дурочка ты моя. – Вера погладила Кару по влажным от дождя волосам.
– Мне кажется, я влюбилась…

Глава 4
Вторник

Проснулась я в отличном настроении.
Мне почему-то снился Рим. Ощущение от сна было таким реальным, словно я действительно всю ночь бродила по Вечному городу.
Я вскочила и распахнула окно.
Снаружи разгорался солнечный безветренный день. Туманная дымка еще не успела развеяться, и воздух дышал прохладой. Трава под яблонями была усыпана белоснежными лепестками и блестела от влаги, в кронах деревьев громко заливались птицы.
Я вдруг вспомнила, как среди ночи проснулась от тишины. В городе такой звенящей тишины не бывает. По комнате плавали длинные зловещие тени, сплетались в мысли о призраках, привидениях…
Теперь, в ярком свете дня эти мысли показались мне глупыми и беспочвенными.
Я быстро натянула шорты и майку и направилась к туалетному столику. В потускневшем и покрытом пятнами от времени зеркале я не сразу узнала собственное отражение. На миг мне показалось, что на меня смотрит совершенно незнакомая женщина, с гладкой прической, в длинном белом хитоне. Я тряхнула головой, наваждение исчезло.
Кофе я решила выпить на веранде. Пока на плите закипал пузатый медный чайник, я вышла на улицу, скинула шлепанцы и ступила босыми ногами на мокрую от росы траву. Невероятное ощущение от соприкосновения с бархатистой поверхностью породило в моей душе неожиданные ассоциации и заставило тело двигаться само по себе, вопреки логике. Я вдруг осознала, как мои ноги приняли третью позицию, руки взметнулись вверх, спина выпрямилась и напряглась. И – и раз, и – и два… Пируэт, арабеск, па-де-буррэ…
Балетные па посыпались из моего подсознания, как новогодние подарки из мешка Санта-Клауса. Я-то думала, я была уверена, что давно все забыла, что мышцы заросли и закостенели. Тогда откуда эта легкость, это чувство полета, этот восторг?
– Браво! – вдруг услышала я и остолбенела от неожиданности. Я залилась краской и медленно повернулась. Передо мной стояла молодая миниатюрная блондинка в модных солнечных очках и обтягивающем коротком сарафане. В руках она держала блюдо, накрытое бумажной салфеткой. – Потрясающе! Вы танцовщица, да?
– Бывшая… – сглотнув, ответила я.
– Тогда вы в прекрасной форме. Вот, – она протянула мне блюдо, я послушно его приняла, – это вам, по-соседски. Я вон там живу.
Она махнула рукой в сторону сказочного замка, который накануне вечером поразил мое воображение.
– У вас очень красивый дом, – улыбнулась я, справившись с минутным смятением, и пригласила незваную гостью выпить кофе.
Пропустила ее вперед, а сама пошла следом. В какой-то момент я вдруг остро ощутила чей-то пристальный взгляд. Я резко обернулась. Померещилось, или действительно чья-то тень метнулась в кусты?
Мы расположились на веранде.
Пока я разливала по чашкам кофе, раскладывала принесенное соседкой домашнее печенье, моя новая знакомая рассказала о себе. Гала – с ударением на последнем слоге! – оказалась то ли дочкой, то ли внучкой знаменитого советского художника, классика портретного жанра Василия Горелова.
Гала тоже была художницей, не такой известной, как ее великий родственник. Но видимо, достаточно талантливой и востребованной для того, чтобы содержать такой роскошный «шато».
При ближайшем рассмотрении она показалась мне гораздо старше, хотя выглядела безупречно. Эдакая престарелая Барби. Очевидно, в юности она была чудо как хороша. Огромные голубые глаза, крохотный носик, пухлые губки, нежная кожа. Теперь все это уже слегка поувяло, но старательно поддерживалось с помощью «золотых нитей», «ботокса» и силиконовых имплантаций.
Гала немного шепелявила, всего чуть-чуть, и ей, как ни странно, это очень шло.
Она широко улыбнулась, продемонстрировав великолепную работу дантиста. Оттопырив мизинчик, отхлебнула кофе из старинной фарфоровой чашки.
– Ну, так вы придете? – спросила она, вырвав меня из раздумий.
– Простите?
– Я говорю, что в субботу у меня открытие летнего сезона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14