Мальчик из последних сил сопротивлялся ледяным пальцам мороза,
сжимавшим его горло.
"Ложись, - шептал ему на ухо ветер, теперь дувший в затылок, - ложись
прямо здесь и спи, эта женщина ранила отца, и она может ранить тебя тоже.
Ложись в снег прямо здесь, полежи немного, и тебе будет тепло. А утром
придет Папа, да, спи, малыш, забудь обо всем остальном!"
Над массивной дверью скрипела видавшая виды вывеска. Мальчик разобрал
смутно белевшие буквы: "Гостиница Доброго Пастуха". Мама яростно
заколотила в дверь, одновременно тряся мальчика за плечо, не давая ему
заснуть.
- Впустите, пожалуйста! Впустите нас! - кричала она, колотя в дверь
побелевшими окоченевшими кулаками, которые уже не чувствовали.
Мальчик споткнулся и упал, голова его свесилась.
Дверь вдруг отворилась, к ним протянулись чьи-то руки. Колени у
мальчика подогнулись, он услышал стон Мамы, и холод - словно запретный
любящий чужестранец - в последний раз поцеловал его. Сознание провалилось
в бездонную пучину сна.


1. ПЯТНИЦА 25 ОКТЯБРЯ. "КОТЕЛ"
1
Над шоссе 285, пересекавшем Техас от форта Стоктон до Пекоса, лежала
звездная ночь, черная, как асфальт шоссе, в полуденную жару едва не
кипевший, будто варево в котле. Темная ночь, погруженная в неподвижность,
подобная затишью в океане бури, оказалась как бы пойманной в промежуток
между закатом и рассветом. Во все стороны уходила плоская, как сковородка,
прерия, местами лишь однообразие нарушали кактусы и колючие кусты. Останки
старых автомобилей, обглоданные испепеляющим солнцем, и время от времени
случавшимися пылевыми бурями, давали убежище для случайных гремучих змей.
Как раз рядом с одной из таких темнеющих груд металлических корпусов,
с давно выбитыми стеклами, с выдранным двигателем, который унес какой-то
предприимчивый человек, нюхал землю кролик, надеясь отыскать признаки
воды. Почуяв далекую глубинную прохладу подземной воды, кролик принялся
обеими передними лапками рыть землю. Вдруг он замер, поведя носом в
сторону днища старой машины. Почуяв запах змеи, он насторожился. Из
темноты донеслось громыхание дюжины погремушек, и кролик отпрыгнул назад.
Ничего не произошло. Инстинкт подсказывал кролику, что под машиной
выкопано змеиное гнездо, и шум, который подняли детеныши, привлечет
внимание матери, которая отправилась на охоту. Нюхая воздух, чтобы не
пропустить появление змеи, кролик переместился ближе к шоссе, похрустывая
гравием под лапками. Он успел наполовину пересечь асфальтированную полосу,
направляясь к собственному жилищу, когда внезапная вибрация почвы
заставила его замереть на месте. Поводя длинными ушами, кролик повернул
голову на юг, в сторону звука.
Над горбом шоссе медленно всходил сверкающий диск. Словно
загипнотизированный, кролик смотрел на него. Кролику иногда случалось,
стоя над своей норкой, наблюдать за медленно проплывающим над головой
белым диском ослепительного света. Тот диск был больше этого. Иногда диск
был желтым. Иногда его вообще не было там, наверху, а иногда вдоль диска
змеились какие-то полосы, словно щупальца, и в воздухе оставался запах так
и не пролившегося дождя. И на этот раз кролик не испугался, потому что
возникший из темноты сверкающий диск напоминал тот, большой диск дневного
света. Но вибрация, которую он чувствовал, заставила шерсть на спине
приподняться. Диск становился все больше и больше, и приближающийся с ним
звук становился все громче, звук, похожий на раскаты грома. В следующее
мгновение кролик ослеп. Нервы послали панический сигнал опасности в мозг.
Кролик поспешил к безопасному краю шоссе, бросая вдоль полотна асфальта
длинную бегущую тень.
Кролик находился всего лишь в трех футах от спасительного колючего
куста, когда черный, как ночь, мотоцикл "чоппер" марки "харли-дэвидсон" с
мотором в 750 кубических сантиметров, мчавшийся со скоростью почти 80 миль
в час, сделал небольшую дугу и протаранил позвоночник в точности
посередине. Кролик пискнул, послышался хруст кости, и маленькое тельце
забилось в смертельных судорогах. Огромный мотоцикл, амортизаторы которого
едва почувствовали толчок, понесся дальше на север.
Несколько секунд спустя, извиваясь волнообразно по сухой земле, к
остывающему трупику кролика поспешила гремучая змея. А сидевший на
мотоцикле седок, закутанный в кокон ветра, насколько это позволяла
мощность луча фары, легким движением руля направил машину обратно на
центральную полосу шоссе. Он шевельнул рукой в черной коже перчатки, мотор
взревел, как хорошо накормленная пантера, и метнул мотоцикл вперед, пока
стрелка спидометра не зависла почти на девяноста милях. Укрытый за черным
предохранительным шлемом с опущенным забралом рот водителя улыбнулся. На
водителе была черная кожаная куртка, сидевшая очень плотно, и выцветшие
джинсы с кожаными латками на коленях. Куртка была старая, потертая, и на
спине флюоресцентными красками была нарисована вставшая на хвост кобра с
полностью расправленным капюшоном. Краска уже начала шелушиться и
осыпаться, словно кобра линяла, меняя кожу. Мотоцикл с грохотом уносился
на север, разрезая встающую впереди стену тишины, оставляя за собой
разбуженных дрожащих обитателей пустыни. Аляповато нарисованный плакат -
несколько голубых музыкальных нот, парящих над парой красных пивных
бутылок, показался справа от шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32