- спросил он наконец. - В смысле... Откуда знаешь?
- У меня... была задержка. Я пошла в больницу, и доктор мне сказал.
- А он не мог ошибиться? - Рико пытался думать. "Когда я не
пользовался предохранителем? В тот вечер, когда мы пили, или в тот раз,
когда нужно было спешить..."
- Нет, - сказала она, и окончательный приговор в ее голосе заставил
что-то болезненно запульсировать в животе у Рико.
- А твоя мать уже знает? Она меня прикончит, когда узнает. Она меня и
без того ненавидит. Она сказала: "Увижу тебя еще раз - застрелю или
полицию вызову..."
- Она еще не знает, - тихо сказала Мерида. - Никто больше не знает. -
Она тихо, задыхаясь, заплакала, словно душили кролика.
- Не надо плакать, - сказал он слишком громко, потом вдруг понял, что
она уже плачет, наклонив голову, и слезы катятся по щекам крупными
горошинами. Он чувствовал, что должен оберегать ее, больше, чем любовник,
как старший брат.
"Люблю ли я ее?" - спросил он себя. Вопрос, поставленный так прямо и
просто, привел его в замешательство. Он не был уверен, что правильно
воспринимает любовь. Это вроде хорошо проведенной ночи с девушкой? Или это
как будто ощущение, что с тобой этот человек всегда рад поговорить
немного, легко утешить и подбодрить? Или это что-то вызывающее робость,
молчаливое, великое, как будто сидишь в церкви?
- Пожалуйста, - сказал Рико, останавливаясь у светофора с другими
водителями спортивных машин. Чьи-то подошвы упирались в акселераторы,
бросая ему вызов, но он не обращал внимания. - Не плачь, хорошо?
Она еще раз всхлипнула и перестала, потом начала рыться в сумочке,
отыскивая косметическую салфетку, чтобы высморкаться.
"Шестнадцать - подумал Рико. - Ей исполнилось всего шестнадцать!" И
вот он сидит в своей машине, как и все остальные на этом субботнем,
заполненном людьми бульваре, в тесных джинсах и бледно-голубой рубашке, с
золотой цепочкой на шее, с маленькой ложечкой для кокаина. Да, вот он
везет свою женщину куда-то ужинать, потом они немножко потанцуют в
дискотеке, вернутся в его квартиру, в кровать, чтобы второпях заняться
сексом. Одна большая разница имелась на этот раз. Мерида забеременела от
него, у этого ребенка будет свой ребенок, и теперь он чувствовал груз
возраста и серьезной проблемы, которая не являлась ему даже в самом
страшном кошмаре. Ему представилось собственное лицо - с высокими скулами,
смуглое, красивое лицо, своеобразное из-за носа, который был два раза
сломан и оба раза плохо сросся - вообразил, что видит появление вокруг
глаз паутины морщин, полосы озабоченности, выступающие на лбу. В это
мгновение снова захотелось стать маленьким мальчиком, играть на холодном
полу пластиковыми машинками, пока отец с матерью обсуждают побег мистера
Габрилло с женой мистера Фернандо, а его старшая сестра крутит во все
стороны ручку настройки нового транзисторного приемника. Ему захотелось
стать ребенком навсегда, чтобы не волновали тяжкие заботы и проблемы. Но
его мать с отцом были мертвы уже почти шесть лет, они погибли при пожаре,
который начался из-за искры в неисправной электропроводке - пламя ревело
по всему многоквартирному дому, словно вулканический вихрь, и три этажа
обрушились еще до того, как подъехала первая пожарная машина. В тот период
Рико связался с уличной бандой подростков, называвшейся "Костоломы". Он
сидел под лестницей и пил с дружками красное вино, когда услышал вой
пожарной сирены. Этот звук до сих пор иногда будил среди ночи, и он
просыпался в холодном поту. Его сестра Диана была манекенщицей и
фотонатурщицей в Сан-Франциско, так она, во всяком случае, сообщала в
своих редких письмах. Она постоянно писала, что вот-вот должна сделать
снимок для обложки какого-то журнала, или, что познакомилась с человеком,
который поможет ей проникнуть в рекламу. Однажды она написала, что будет в
июле "подружкой плейбоя", Но, естественно, девушка месяца в июльском
номере "Плейбоя" оказалась голубоглазой блондинкой. Он два года не видел
сестры, и последнее письмо получил более шести месяцев тому назад.
Сигнал светофора сменился на зеленый. Вокруг завизжали об асфальт
покрышки лихих водителей, берущих скоростной старт с места, оставляя
черные полосы жженой резины. Он вдруг обнаружил, что очень крепко сжимает
руку Мериды.
- Все будет нормально, - сказал он ей. - Вот увидишь. - И она
отодвинулась от дверцы, приникнув к Рико так близко, словно вторая кожа, и
если любовь была похожа на жалость, тогда, Рико ее любил.
- Слушай, хочешь гамбургер или что-нибудь еще? Остановимся здесь.
Он показал рукой в сторону огромного неонового гамбургера, плывущего
в небе над закусочной Толстого Джима. Она отрицательно покачала головой.
- Ладно. - Он вытащил пачку "Уинстона" из отделения для перчаток и
закурил. В противоположном направлении промчалась черно-белая патрульная
машина полиции, глаза копа за рулем на один сердцетрепещущий миг
встретились с глазами Рико. Рико вез несколько граммов кокаина и несколько
никелированных коробочек с отличными "колумбийскими красными", спрятанными
в тайнике под резиновым покрытием в багажнике.
Это был неплохой бизнес - поставлять кокаин малышам, которые
ошиваются в рок-клубах на Солнечной полосе. Хотя торговал он по малой, но
все равно, получал достаточно, чтобы позволить себе немного понаслаждаться
жизнью. Его поставщик, лысый тип в костюмах от Пьера Кардена, называющий
себя Цыганом Джоном, сказал, что у Рико сильные нервы, есть хватка, и он
может подняться в этом деле повыше, чем мелкий толкач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32