Джек смотрел вслед Конану, не в
силах поверить, что любимец Конан был способен зарычать на него. Зубчатые
листья пальм снаружи тихо покачивались на ветру, как ленивые веера. У
основания деревьев были установлены разноцветные лампы, и в свете зеленой
лампы Джек увидел бегущего Конана, делавшего мощные прыжки. Потом собака
исчезла из виду.
Из темноты коридора вышла Гейл, уже одетая в тесные джинсы и
клетчатую блузку.
- Джек, что случилось?
- Честное слово, не знаю... Конан просто... вышел из-под контроля. Он
зарычал на меня. Показал клыки! Он и раньше баловался, но никогда еще не
вел себя так.
Она остановилась рядом с ним, всматриваясь в темноту за дверью. Во
всем многоквартирном доме было совершенно тихо.
- Может, это какой-то период спаривания или что-то в этом роде? Он
успокоится потом. И прибежит назад.
- Не знаю. Думаешь, стоит пойти поискать его?
- Только не сейчас. - Она бросила взгляд на свои часы и притворно
нахмурилась. - Мне пора собираться домой, Джек. Лучший репортер "Тэтлера"
должен завтра отправиться на свидание с полицейским, и с трезвой головой.
Джек еще несколько секунд смотрел в глубь двора, надеясь, что Конан
прибежит обратно, потом повернулся к Гейл:
- Почему бы тебе не остаться? Обещаю приготовить завтрак.
- В прошлый раз все кончилось тем, что ты сжег яичницу. Нет, спасибо.
- Тогда погоди минутку, я оденусь. Я тебя отвезу.
- Чтобы я оставила здесь на всю ночь машину? Мистер Кидди, что
подумают ваши соседи?
- К дьяволу соседей. - Он взял Гейл за руку, пинком захлопнул дверь и
обнял ее. - С кем ты должна завтра встретиться?
- С моим любимым капитаном из отдела убийств - Палатазином.
Догадываюсь, что это будет та же самая беседа, которая сводится к краткой
фразе "без комментариев". - Кончиком пальца она провела линию вдоль
морщинки на лбу Джека. Она чувствовала сквозь тонкую ткань халата, как
начинает реагировать его тело, а ее - отвечать. - У меня возникло
ощущение, что он считает, будто сообщение в "Тэтлере" слишком тяготеет к
излишней сенсационности.
- Воображаю. - Джек начал медленно ласкать языком шею Гейл. - Да
здравствует желтая пресса!
Она не то вздохнула, не то простонала, чувствуя, как желание ласковым
пером щекочет ее бедра. "Снаружи так темно, - подумала она, - и так зябко.
О, как хорошо!".
Джек взял ее за руку, увлекая назад в спальню. Гейл тихо спросила:
- Завтрак в восемь?

5
Источая голубой дым выхлопа, похожий на жука серый "фольксваген" с
помятым бампером двигался вдоль дороги Аутпост Драйв, углубляясь в
пустынную холмистую местность, поднимавшуюся над Голливудом. По мере того,
как дорога становилась круче, двигатель "фольксвагена" все громче и громче
завывал, издавая металлическое сухое покашливание. Свет немного
перекошенных передних фар бросал мерцающие тени на придорожные сосны. Лишь
изредка мимо проносился встречный автомобиль, направлявшийся вниз, к
городу. С шоссе "фольксваген" свернул на узкую дорогу, покрытую старым
ломаным бетоном, извивающуюся подобно туловищу змеи, поднимаясь в гору под
углом в сорок градусов. Справа от дороги стояла изъеденная трещинами
гранитная стена. Слева, где склон уходил вниз серией оврагов и обрывов,
цеплялись за каменистую почву несколько сотен корявых хилых деревьев.
Хотя у въезда на дорогу не было дорожного указателя, водитель не
ошибся, и теперь двигался наверх по Блэквудской дороге.
Его звали Уолтер Бенфилд, и рядом с ним на сиденье, мотая безвольно
головой при каждом толчке, сидела двадцатилетняя девушка-чиканос по имени
Анжела Павион. Глаза ее были полуоткрыты, так что виднелись белки, и время
от времени она тихо постанывала. Бенфилду интересно было узнать, что ей
снилось.
Кабину машины наполнял густой медицинский запах. Под сиденье у него
была засунута смятая тряпка, уже порыжевшая после того, как ее несколько
раз пропитывали раствором, который он украл на работе. Несмотря на то, что
сразу после усыпления девушки он опустил стекло в дверце, из глаз
Бенфилда, скрытых за стеклами очков с толстой черной оправой, постоянно
катились слезы. "По крайней мере, лучше, чем в прошлый раз", - сказал он
себе. Когда он испытал раствор в первый раз, девушка умерла, потому что
состав был недостаточно хорошо очищен. Во второй раз ему самому пришлось
высунуть голову в окно - его вырвало, и весь следующий день болела голова.
Теперь он действовал более ловко, конечно, жалея, что не может больше
пустить в ход свои руки. У него были мощные мясистые ладони. Он постоянно
упражнял кисти с помощью пружинного эспандера. Иногда ему казалось, что он
мог бы сжимать эспандер до бесконечности, лежа на спине в кровати, глядя
на картинки культуристов с лопающимися от обилия мускулов бицепсами,
брюшными прессами и спинами, которые он вырезал из специальных журналов и
наклеивал на стену. А в другом конце комнаты шуршали в проволочных загонах
тараканы, пожирая друг друга и размножаясь. По последним подсчетам их было
около сотни, самые сильные каннибалы достигали трех дюймов в длину.
Эту девушку он заманил в машину в конце Закатного бульвара примерно
тридцать минут назад. Сначала она не хотела садиться, но он помахал
потертой банкнотой в пятьдесят долларов, которую носил именно на такой
случай, и девочка тут же влезла в машину, словно ей натерли одно место
чесноком. Она не очень хорошо говорила по-английски и плохо понимала его,
но для Бенфилда это едва имело значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32