Он прошел
на кухню.
Купаясь в резком белом свете от холодильника, он обшарил все, что там
осталось. Это было единственным недостатком одиночества, причинявшим ему
беспокойство: приготовление пищи, использование того, что было под рукой.
Холодильник был заполнен маленькими таппервейровскими бутылочками,
содержащими остатки пищи, жестянками с пивом; там стоял графин с
охлажденным льдом, чай двухдневной давности, синее блюдечко с ломтиками
жаренного бифштекса, завернутое в алюминиевую фольгу. Он намазал на два
кусочка хлеба горчицу для сэндвича с бифштексом.
Когда он один раз откусил от сэндвича, погас свет. Сначала он померк
до коричневого, словно темнота снаружи просачивалась сквозь трещины в
окнах и двери. Он уставился на лампочку в холодильнике, но в это время
весь свет в доме погас и двигатель холодильника заглох с долгим стоном,
похожим на человеческий. Он, окруженный безмолвием, словно после ружейного
выстрела или как в промежутках между тиканьем часов, стоял в темноте.
Господи, подумал он, оглушенный на секунду, его сердце бешено
колотилось в груди. Он услышал, как что-то шлепнулось на кухонный пол, и
этот звук напугал его, пока он не осознал, что уронил сэндвич. Что теперь?
- недоумевал он, застыв в ожидании, что свет снова вспыхнет. Проклятые
предохранители перегружены или это срыв в подаче энергии, подумал он. Он
читал статью в газете, в которой говорилось, что энергостанция
Пенсильвании на этой неделе и на следующей собирается проводить какую-то
работу на линиях. Он повернулся и нащупал на полке фонарик, но батарейки
были слабыми и давали только тусклый коричневый луч. Странно, подумал он,
как выглядят знакомые предметы в полумраке: мебель в холле, казалось,
ползет, расплывается в чудовищные формы, ожидая его подхода. Если
перегорел предохранитель, нужно заменить его до того, как испортится пища
в холодильнике. Он добрался до двери под лестницей, ведущей вниз в подвал,
и остановился. Не следует ли ему сначала вызвать аварийную службу для
проверки? Он положил руку на ручку двери и почувствовал, как ее холод
добирается по его венам до самого сердца. Позвать аварийную службу. Нет,
они подумают, что ты глупец! Они подумают, что ты параноик, и если ты
будешь так себя вести, то рано или поздно люди в банке начнут шептаться о
тебе.
Он повернул ручку двери, пронизал светом фонарика темноту, пахнущую
сыростью, и начал спускаться по пролетам деревянных ступенек. Здесь,
внизу, было прохладнее и тихо, как в могиле. Его босые ноги чувствовали
холод каменного пола подвала. Он редко спускался сюда. Подвал он
использовал как кладовую, складывая туда старые вещи: чемоданы,
заполненные плохо подходящей одеждой; кресло со сломанной ручкой;
треснувшую лампу с керамическим основанием; несколько картонных коробок,
содержащих кое-что из старой одежды Илэйн; заплесневевшие книги и журналы
"Лайф" и "Нэшнл Джиогрэфик". Две стены он покрыл сосновыми панелями, две
другие были голыми кирпичными стенами. Круглые бетонные колонны
поддерживали потолок, иссеченный трубами и медным кабелем. На дальнем
конце была дверь с четырьмя стеклянными панелями, и по каждую сторону от
нее были окошки, выглядывающие в маленький задний дворик. Черная масса
печи стояла безмолвно, отражая металлический свет. Он направил луч фонаря
на коробку с предохранителями, расположенную на стене прямо за лестничной
клеткой; свет пронесся мимо дверного проема кладовки, заполненной банками
с краской и грязным брезентом. Он разглядел оголенную лампочку, свисающую
на шнуре, словно голова, отделенная от тела.
Коробка с предохранителями была тугой и не хотела поддаваться;
заржавевшие шарниры заскрипели. По обе стороны от луча фонарика темнота
начала подползать ближе, словно медленно накатывающиеся волны черного
океана. Он резко дернул коробку, стряхивая с себя холодную руку, которая,
казалось, замешкалась на его шее сзади.
В этот момент он увидел, что предохранители вырваны напрочь.
Он скорей почувствовал, чем услышал движение сзади него, и когда
поворачивался кругом, чтобы разглядеть это, его рука с фонариком в
защитном жесте взлетела вверх, и он услышал, как что-то пронзительно вопит
из темноты - из дверного проема хозяйственной комнаты. На долю секунды он
увидел что-то, светящееся резким электрическим синим светом,
переворачивающееся и переворачивающееся. Оно пока рассекало воздух, но у
него уже не было времени ни отступить назад, ни вздохнуть, ни закричать.
Потому что в следующее мгновение мерцающий, светящийся неоновым
электрическим синим светом топор с двумя лезвиями поразил его прямо между
глаз. Разлетевшиеся вдребезги от нечеловеческой силы удара стекла его
очков соскочили с носовой дужки и упали по обе стороны от головы, пока
лезвие топора прорубалось сквозь плоть, кости и мозг. Его тело отскочило к
стене, голова при этом отдернулась назад так быстро, что раздалось резкое
"крак", когда ломались шейные позвонки. Кровь струилась из ноздрей и через
расширенные, пораженные ужасом глазные впадины. Труп тяжело осел на пол,
словно масса тряпья, испачканного запекшейся кровью. Он спазматически
дернулся в смертельном танце мускулов и нервов. Сквозь высунувшийся язык
зубы постукивали словно кости, брошенные древними оракулами.
Труп лежал неподвижно в краснеющей луже, фонарь все еще был зажат в
постепенно белеющей руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19