– В десять утра? В этот четверг?
– Есть проблемы?
Ему показалось, что закружились стены. Пришлось ухватиться за край массивного черного письменного стола монсеньера.
– Нет, – наконец выдавил он. – Нет, никаких проблем.
– Ну и хорошо. Желаю приятного дня. Каким-то образом Джон выбрался из кабинета, добрался до своих апартаментов и принял таблетку железа Целый день он провел в церкви – в чтении, штудировании и усердных молитвах. Он ни разу не взглянул на большой красный «X», хотя и не забывал о нем ни на минуту. Ему хотелось заполнить сознание чистой святостью, потому что оно имело явную склонность раздваиваться: одна часть была занята воспоминаниями о Дебби, бреющей его в ванне, полной ароматной пены, и прижимающейся к нему полными грудями, другая – о ночной стрельбе.
Оказавшись дома, он с трудом удержался от того, чтобы позвонить в полицию. Просто могли возникнуть определенного рода сложности. Полиция приехала бы побеседовать с ним, монсеньер бы это наверняка обнаружил и захотел бы узнать, в честь чего ему вздумалось гонять на велосипеде по ночным улицам. Сложностей лучше избегать.
Стрелявший в него был, безусловно, либо психопатом, либо перегрузившимся наркотиками И встреча была, конечно же, чистой случайностью. Джон остался жив, хотя первая пуля прошла настолько близко, что дома, раздеваясь, он обнаружил на свитере осколки стекла разбитой витрины. Впрочем, хватит об этом.
В среду после обеда, когда все дела и занятия закончились, он снял свой белый воротник, переоделся в обычную одежду и вывел велосипед на улицу. Навстречу шел церковный служка по имени Гарсия. Пришлось наклониться и сделать вид, что нужно исправить мелкую неполадку, но тот все равно узнал Джона и поздоровался, проходя мимо. Убедившись, что Гарсия больше не смотрит в его сторону, Джон сел в седло и покатил по улице.
Он не собирался навещать Дебби Может быть, и не собирался. Но в таком случае колеса сами привезли его к ее дому. «Фиата» на стоянке не было. Он проехал мимо магазина Джиро, в течение часа покатался по извилистым улочкам, после чего вернулся обратно. «Фиат» не появился. Рабочий день, подумал он. Почувствовав спазм в сердце, он направился восвояси.
В четверг он проснулся в шесть утра и лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к тиканью будильника.
Монсеньер Макдауэлл будет ждать его в своем кабинете в десять утра. В это же время он должен быть на борту самолета, направляющегося в Лос-Анджелес. Он, талисман удачи для порнозвезды, которая рассчитывает, что сегодня произойдет коренной перелом в ее жизни. Он встал с постели, принял витамины и пошел принимать душ. Ледяные струи подействовали освежающе. После душа он принялся чистить свои черные туфли.
Часы тикали как ни в чем не бывало. Без четверти восемь он, в джинсах, рубашке и свитере, уже вывел велосипед на улицу. Если ехать с нормальной скоростью, путь до дома Дебби займет минут пятнадцать – восемнадцать. Но он хотел выехать заранее, до тех пор, пока Дэррил и монсеньер не появятся в своих кабинетах.
Пристегнув велосипед цепью к перилам, он поднялся вверх по лестнице.
Дебби открыла дверь. Джон обратил внимание на следы белого порошка вокруг ноздрей.
– Лаки! – беззвучно выдохнула она и крепко обняла. Он почувствовал, что ее просто колотит. Потом, изо всех сил вцепившись в его руку, втащила в квартиру и захлопнула за собой дверь.
– Как хорошо, что ты пришел пораньше, – проговорила она, все еще не выпуская его руки. – Поможешь мне успокоиться и собраться. Хочешь кофе? Ни черта не могу приготовить, из рук все валится, но паршивый кофе – пожалуйста. Черный. Ты любишь черный?
– Да, конечно. Очень хорошо. Она налила кофе. При этом ее руки так тряслись, что чашка звенела и едва не упала с блюдца.
– Немного нервничаю, – извиняющимся голосом произнесла она – Я тебя не облила? – Он отрицательно покачал головой. – Дядя Джо сказал, что привезет тебе костюм. Он сказал, что вы с ним нашли, как это он выразился?., общий язык.
– Да, кажется, мы поняли друг друга, – подтвердил Джон. Дебби проглотила кофе, вскочила, достала из буфета флакон с таблетками, кинула парочку в рот и продолжала вести себя как теннисный шарик, гоняемый двумя ракетками. Убежала в спальню, через пару секунд появилась, уже без белого халата; одна нога в чулке, другая – голая, груди полностью обнажены.
– Слушай, у меня хриплый голос? – спросила она. – Мне кажется, я хриплю. О Боже, если я подхватила простуду – я умру!
– У тебя отличный голос, – заверил ее Джон, старательно отводя глаза от ее бюста.
Она начала надевать черный лифчик, но никак не могла справиться с застежками.
– Который час? Лаки, который час?
– Восемь двадцать шесть.
– Черт побери, не застегивается, мать его! – У нее перехватило горло, – Не могу… У меня ничего не получается!
Он встал, подошел и аккуратно застегнул бюстгальтер. Она дрожала по-прежнему и нервно ерошила волосы.
– Тш-ш-ш, – прошептал он, обнимая сзади за плечи. – Успокойся.
Продолжая вздрагивать, она положила голову ему на плечо. Черная волна волос накрыла лицо. Он ощутил, как под ладонями бьется ее сердце – словно птичка, пытающаяся вырваться из силков. Какие у него нежные руки, подумала Дебби, чувствуя, как его тепло успокоительно действует на ее обледеневшие внутренности.
– Ничего не могу сделать, – призналась она. – Постой так, хорошо?
Он обнял ее крепче, вдыхая запах ее волос. Потом поцеловал в шею. Губы свело как от ожога. Они соприкоснулись головами.
– Черт побери, я же должна собираться! – воскликнула Дебби, высвобождаясь из объятий, и ринулась в спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64