Тэффи задумалась. Она несколько раз встречала ее на работе и улаживала с ней формальности насчет квартиры. И правда, Аннет всегда знала, что ей выгодно, и добивалась этого любым способом.
– Она уговорила меня переехать в начале недели, – призналась Тэффи, – хотя сама жила здесь до среды.
Он кивнул, глядя на нее с интересом, но без удивления.
– Вот-вот. И, без сомнения, вышла замуж за того, кто имеет дома в Монако и Париже, квартиры в Лондоне и Нью-Йорке…
– Яхту, скаковых лошадей, счет у Картье, – продолжила список Тэффи. – Она охотно распространялась обо всем этом.
– Да уж, на нее похоже. Но я слышал про это только один раз. – Темные глаза с мрачной откровенностью встретились с ее взглядом. – Во время нашей последней ссоры и ее последней попытки… – он поерзал в кресле, – окрутить меня.
Тэффи затаила дыхание.
– Вы не из тех… не из тех, кто женится?
– Я совершенно точно не из тех, за кого выходят ради денег. И хватит обо мне. Ну а сейчас, – он уселся поудобнее, казалось совершенно забыв об Аннет, – расскажите о себе.
– Да как-то не о чем рассказывать…
Но оказалось, что рассказывать было о чем: о баре, принадлежащем ее родителям в Шептоне, о яблоневом саде, о конюшне с пони, которые скучали по ней, о братьях (старший из них получил работу в Страсбурге, средний служил на флоте)…
– Интересно, они когда-нибудь скучают по дому? – вдруг задала она вопрос самой себе.
– Скучают по дому? – Поль понимающе поднял брови. – Так вот почему вы устроили весь этот спектакль?
– Вовсе нет! Я и не думала скучать, да и с чего бы, когда я получила работу, о которой мечтала всю жизнь, переехала в удивительный новый город…
– Где вы не знаете ни души. А может быть, – загадочные глаза оглядели ее с головы до ног, – вы привыкли, что мужчины в вашей жизни носятся с вами?
– Мои братья? Вы шутите. – Она усмехнулась, делая вид, что не поняла истинного смысла его слов. – Они никогда не упустят случая заткнуть мне рот.
– Думаю, их друзья всегда готовы помочь вам снова его открыть.
– Да, и со многими из них я встречалась. Знаете, они все казались такими… такими недалекими.
Памятуя о том гневе, с каким ее знакомые встречали такой отзыв о собственной персоне, Тэффи осторожно бросила взгляд на своего собеседника. Согласится ли он с теми, кто в ответ заявлял ей, что она испорченная девчонка? Что ей слишком легко живется за спиной родителей, обожающих свою единственную дочь?
Ты ждешь, что все будут носиться с тобой, как твои родители, сказал ей как-то один из отвергнутых поклонников. Не пора ли тебе отправиться в широкий мир, как ты все время собираешься? Пришло время чему-то научиться.
Если я и начну учиться, то уж точно не с того, что пересплю с кем-нибудь вроде тебя, возразила она, и парень, обидевшись, навсегда исчез из ее жизни.
Мужчины, с которыми она ссорилась, всегда исчезали таким образом, даже те, кто ей нравился. Иногда она задумывалась: почему она не может общаться с ними, как с друзьями? Ведь другие девушки могут…
– Мой третий брат младше меня, почти ровесник вашего Ника, – перевела она разговор на более интересную тему. – Так почему же у вас племянник – англичанин?
– Это не секрет. Просто моя сестра замужем за англичанином.
– Понятно. Значит, Ник – наполовину люксембуржец?
– Он послан нам в наказание за наши грехи, – ответил Поль с улыбкой. – Я привязался к нему, когда учился в Англии, десять лет назад.
– Вы учились в Англии? – заинтересовалась она. – Я слышала, что все люксембуржцы получают образование за границей.
– Это одна из составляющих настоящего люксембуржца. Мы всё еще… ну, вы знаете наш национальный девиз, – он продолжал на своем родном языке, – mir wolle bleiwe wat mir sin.
– Мы хотим остаться такими, какие мы есть, – перевела она. – И вы следуете этому уже четыре века, несмотря на войны и оккупацию.
– Гораздо дольше. Scheuberfouer, который Ник в этом году так хочет увековечить на видео, существует уже шестьсот лет.
– Пастушья ярмарка? – Она представила огромную площадь Гласис, неделю назад на ней повсюду выросли карусели и балаганы. – Но, должно быть, такая огромная ярмарка бывает не каждый год?
– Всегда бывает ярмарка, и всегда устраивается шествие.
– Оно будет завтра, правда? – нетерпеливо прервала она. – Разукрасят овец и проведут их по городу под духовой оркестр, верно?
– Еще бы они этого не сделали! – Он поднял глаза к небу с притворным возмущением. – Ник уже месяц ждет не дождется. А когда приехала Клодия…
– Клодия? Та женщина, которая звала его? – И которая спрашивала, где Поль, вспомнила вдруг Тэффи, вздрогнув. – Она тоже… тоже ваша подруга?
Поль не обратил внимания на ее вопрос.
– Как только она приехала, он стал уговаривать ее сняться в видеофильме. Чтобы сделать ему рекламу.
– Она знаменитость?
Поль пожал плечами.
– Я не очень в курсе, но вы наверняка о ней слышали.
Когда он назвал фамилию, Тэффи чуть не свалилась с кушетки. Вначале она не поверила своим ушам, а потом вспомнила, что хиты, которые она слышала весь вечер, исполнялись одной и той же певицей.
– Вы действительно залучили на свою вечеринку Клодию Воэн?! – выдохнула Тэффи. – Она же занимает первое место в списках самых популярных певцов с тех пор… – Девушка замолчала, подсчитывая. – С тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.
– Восемь лет, – подтвердил Поль. – Хотя она не любит, когда ей об этом напоминают.
– Но позвольте. – Тэффи как живую видела перед собой знакомую по телевизионным клипам стройную фигурку, копну белокурых волос, переливающееся платье. – Она выглядит не больше чем на семнадцать.
– Вы так считаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43