– Хотелось бы мне снова оказаться в пятом классе!
– Хотите сказать, что вышли из этого возраста? – поинтересовалась она с наигранной любезностью.
– Видите, об этом я и говорю! Чопорность.
Уголком глаза Джи Ди наблюдал, как сжались ее губы, – значит, он ее достал! Она заговорила с нажимом:
– Меня вытащили из постели среди ночи, шесть часов я просидела с вонючей, слюнявой собакой на коленях, терпя вашу безрассудную езду, – и я еще чопорная? По-моему, меня следует считать святой!
– Разве это не одно и то же? Ну, хорошо, вы номинированы на звание «Святая Тэлли из Догвуд-Холлоу». Я езжу быстро, потому что точно знаю возможности моей машины и свои. К тому же с настоящей святой мне ничто не грозит.
– Вы были в школе шалопаем, да?
– Это правда, – согласился он радостно, – шалопаем. Шалопай и святая. Хорошее название для книги, правда?
– Теперь понятно, что вы читаете.
– А вы что читаете? «Герцогиня и герцог делают это в Дорчестере»?
– Прекрасная возможность узнать о викторианской эпохе.
– Ну, если дамы действительно носили платья, как на обложке, я не завидую герцогу.
Ему ужасно хотелось остановить машину и целовать Тэлли до умопомрачения. Она еще ничего не понимает в жизни. Нельзя заменить ночи неистовой страсти кухонным оборудованием из нержавеющей стали. Но разве сам он не выбрал жизнь безопасную и предсказуемую, а не стихийную и полную риска? Что его влечет, кроме машины Клайда Уотерса – «мустанга» 72-го года.
– Может, мы оба чему-то научимся? – пробормотал Джи Ди.
– Простите?
– Вы не можете просто сказать «что?», как нормальные люди?
– А вы – нормальный человек?
– Ага.
– Тогда не могу.
– Я устал, – сказал он резко.
Наверное, ночь за рулем повредила его рассудок. Жизнь Джи Ди Тернера вовсе не была безопасной и предсказуемой. Он развлекался. Разбирая на части старые машины и закидывая ноги на кухонный стол. Он пел в душе. Таких, как он, надо поискать. Свободный мужчина. Член клуба Н.Н.Н.Ж. Чего еще желать?
В этот самый момент ее запах – тепла и лимонов – заполнил всю кабину, обволакивая его. Джи Ди осадил себя. Он – воин, выполняющий задание: спасти своего сына от чрезмерно упорядоченного мира. Точка. И незачем вовлекать эмоции. Это даже опасно. Запах лимона должен быть вне закона.
– Вот здесь мы и живем.
Он высунулся и критически оглядел ее дом. Красивый двухэтажный многоквартирный дом, свежеокрашенный, с большими балконами и ухоженным газоном. Какой кошмар!
– Выходи, Бью.
– О, ему в дом нельзя!
Джи Ди сощурил глаза. Она разве еще не поняла, что командует теперь он?
Вот и урок № 2. После того как он убедит ее, что она ничего здесь не решает, придется учить дамочку, что обилие правил вредит воспитанию мужества у маленького мальчика. Что это за мир, если даже животных с безукоризненными манерами не допускают в помещение?!
– Знаете что, – сказал он, подзывая пса, – давайте рискнем!
Тэлли уставилась на него и пробормотала:
– Разве не этим мы занимались последние шесть часов?
Упрямо сжав губы, она промаршировала к входной двери.
Две аккуратные цветочные клумбы вдоль дорожки. Джи Ди с детства ненавидел такие клумбы, ему вечно доставалось за то, что он их топтал. На безупречно ухоженной лужайке – написанная от руки табличка: «По газону не ходить». Он вздохнул. Дверь была заперта. Надо набрать код, чтобы войти.
– Здесь высокая преступность? – спросил Джи Ди.
Если его сын проживает в криминогенной зоне, значит, задача немедленно меняется. Обоих – Тэлли и Джеда – посадить в грузовик и доставить в Дансер. Тэлли Смит будет жить в Дансере? Ему придется всегда противостоять соблазну аромата цитрусовых?
– Никакой преступности, – сказала она, – просто в мире есть места, где люди запирают двери.
Это он знал. Но его сыну не обязательно жить в одном из таких мест.
В холле был светлый кожаный диван, явно маркий, ковер, как будто привезенный с базара в Стамбуле, и четырехфутовая стеклянная ваза с павлиньими перьями. Ваза эта, кроме непрактичности и очевидной нелепости, казалась еще и очень хрупкой. Джи Ди мог держать пари, что ребенка, вероятно, загрызли бы, если бы он играл здесь в мяч, бегал или приходил с грязными ногами.
Бьюфорд обнюхал какое-то дерево в кадке и моментально забыл, что он обучен хорошим манерам.
– Не смей! – воскликнул Джи Ди.
Пес опустил лапу и посмотрел с обидой.
– Ну, разве можно его упрекнуть? Бью просто решил, что дерево не может расти в доме.
Бью опять посмотрел обиженно и, засопев, поплелся за ними к лифту. Он заскулил, когда двери плавно сдвинулись.
– Мне и самому не нравится, – пробормотал Джи Ди.
– Что не нравится?
С риском прослыть полной деревенщиной он скованно произнес:
– Лифты. Слишком тесные. Мне не нравится, как они действуют на мой желудок.
Если бы Тэлли рассмеялась, он мог бы начать урок поцелуев прямо сейчас, чтобы стереть с ее лица это самодовольное высокомерие. Но она не рассмеялась, наоборот, в ее глазах промелькнуло сочувствие! Из лифта Бьюфорд выбежал в панике, чуть не сбив с ног старую женщину в розовом спортивном костюме.
– Что я вижу?! – воскликнула та с негодованием.
Полный дом людей, живущих по уставу!
– Мисс Смит, разве вы не знаете, – сказала пожилая дама, – что собакам не разрешается входить в дом?
Тэлли стрельнула в него грозным взглядом, а Джи Ди расправил грудь. Он терпеть не мог старых летучих мышей. Наверняка таким же тоном соседка разговаривает с его сыном. Не бегать! Слишком много шума! Не играть! Он мог бы поспорить, что эти таблички на траве – ее рук дело.
– Агент под прикрытием, – бросил он, кивнув в сторону собаки, – К-9.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34