Лампа на столе закачалась. Вовремя повернувшись, Аланис поймала ее, чтобы та не упала. Когда подняла голову, Эрос стоял напротив. Его красивое, неподвижное, как маска, лицо маячило всего в нескольких дюймах от нее.
– Аланис, – сказал он.
Произнесенное его губами ее имя заставило затрепетать ее сердце.
– Зачем ты в Англии?
– Чтобы забрать то, что принадлежит мне.
Не отрывая от него глаз, она сунула руку в ридикюль. Обычно она носила его медальон на груди, но не с этим нарядом; в глубоком декольте едва хватало места для плоти. Ее негнущиеся пальцы сомкнулись вокруг золотой цепи.
– Ты герцог Миланский. У тебя получилось, – произнесла она тихо, не понимая, на что еще надеется… – возвращение домой было таким… как ты хотел? – продолжала она, рассчитывая воспламенить в нем хоть искру близости, хоть тень подобия того, что было между ними.
Эрос ничего не сказал. Выражение его лица свидетельствовало, что он ни слова не забыл из тех, что она сказала ему в Бастилии. Как же глупо с ее стороны надеяться на что-то. Она бросила его. Заставила поверить, что все то волшебство, что они пережили вместе, было ложью. Теперь он был герцогом Миланским, которым восхищались все правители мира, включая императора и папу римского, то есть тем, кем хотела видеть своего мужа, как тогда сказала ему. Аланис протянула ему медальон.
– Поэтому ты отложил церемонию возведения на трон? Чтобы предъявить его?
– Нет.
Аланис не знала, что и думать дальше. Знала только, что если он будет продолжать смотреть на нее столь пристально, ее самообладание, с таким трудом удерживаемое, изменит ей.
Эрос придвинулся ближе. В его глазах не было прощения. Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья и, отведя руку в сторону, заставили выпустить медальон. Он упал на эбеновый стол. Эрос поймал ее вторую руку и потянул. Она сделала неловкий шаг вперед. Он потянул сильнее. Теперь они стояли совсем близко. Воздух между ними наэлектризовался. Ее пульс словно взбесился. Его взгляд стал еще пронзительнее, но теперь она ясно прочитала его выражение; его глаза были несчастными.
– Аланис. – Он наклонил голову и прижался к ее щеке своей. Его губы открылись у ее уха и прошептали: – Я люблю тебя.
Она схватилась за него, чтобы не упасть.
– Ч-что?
Он обвил вокруг нее руки, и она ощутила на шее его теплые губы.
Хрипло, почти потерянно он признался:
– Я не могу жить без тебя. Я…. не хочу жить без тебя.
С невыразимым облегчением она спрятала лицо на его плече, орошая его камзол слезами.
– Я тоже люблю тебя.
Неужели это правда? Может ли судьба быть такой щедрой?
Они стояли обнявшись, ничего не замечая, кроме биения своих сердец. Он был ее второй половинкой и приехал сюда за ней. Аланис подняла голову и сказала:
– Я обманула тебя тогда в Бастилии.
– Я знаю. – Он встретился с ней взглядом. – Ты была… почти убедительна. Когда Людовик увидел, что я раздавлен, мой мозг снова заработал, и я оценил твой поступок. Ты хотела убедить Людовика, не меня. – Он ласково провел пальцем по ее щеке, собирая хрустальные бусинки слез, которые текли без ее ведома. – Ты хотела, чтобы я вернул свой дом, amore.
– Да. Для меня это было самым трудным в жизни – оставить тебя в том подземелье. Но я хотела, чтобы ты выжил и был счастлив. Слава Богу, все получилось.
– Иногда мне казалось, что ты была искренней. Но я бы все равно приехал. – Он притянул ее к себе и поцеловал с такой страстью, что ее сердце наполнилось солнечным светом. – Я люблю тебя, Аланис, больше, чем это возможно, – прошептал он между поцелуями.
– Эрос. – Она обняла его так крепко, что боялась раздавить. Но Эроса просто так не раздавишь. Ни страшными казематами, ни ложью. – Как ты думаешь, Людовик понимает, что сам заставил тебя объединиться с его врагами? – спросила она.
– Может быть. И возможно, в один прекрасный день он соизволит меня простить, – улыбнулся он.
Она понимающе на него взглянула.
– Тебе будет не хватать его дружбы?
– Мое новое понимание дружбы отличается от его.
– А Таофик? – справилась она с тревогой. – Может, он захочет избавиться от твоей тени и решит прийти по твою душу, чтобы вернуть себе душевный покой.
– Не думаю, что он на это отважится. Хотя его не назовешь трусливым, вряд ли он решится столь глубоко внедриться в наш мир. Лучшей местью с моей стороны будет не замечать его. Таофик – человек, который живет на темной стороне и видит мир сквозь призму жестокости и вероломства. Поэтому он никогда не сможет спать спокойно, думая, что я могу выйти из какого-нибудь темного угла. Все же, – Эрос вздохнул, – если он попытается меня достать, я… справлюсь с ним.
– Ты изменился, – улыбнулась Аланис.
– Стал мягче?
– Пропала жажда крови.
Вздохнув, он прижался к ее лбу своим.
– Я устал от смерти. Устал от изувеченных тел, утопающих в реках крови. Устал хоронить друзей… – Он поднял голову. – Никколо больше нет на свете.
– Нет, только не Никколо. – Из ее глаз хлынули слезы боли. – У него было столько планов и мечтаний. Мне будет не хватать его.
– Мне тоже. Он спас мне жизнь. Закрыл своим телом от гранаты. Он герой. Последние его мысли были о тебе, Аланис. Он сказал: «Скажи ей, что любишь». – В глазах Эроса отразилась великая печаль. – Мы вместе посетим его могилу и зажжем свечу за упокой его благородной души. Он похоронен в Венеции.
Аланис кивнула, У нее сжалось горло. Любя ее, Нико спас человека, которого она любила. Нет поступка отважнее и благороднее. Он и вправду герой.
– Ты должен рассказать мне о войне. Я боялась, как бы с тобой чего не случилось… Что я послала тебя на смерть.
– Ты не представляешь, как я скучал по тебе, как мне не хватало твоего присутствия, чтобы посоветоваться, поделиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94