– Значит, Оделин ошибается, и ей все это послышалось, – упрямо настаивала Эвелина. – Я никогда не говорила Изабель, что ребенок, которого я жду, – от вас, милорд. Она узнала; правду и вознамерилась покинуть Тальвар независимо от того, останусь я тут или же нет. Она захотела уехать, сама захотела покинуть вас, милорд, и все из-за своей любви к этим проклятым цифрам и подсчетам.
Джастин покачал головой, не давая Эвелине закончить.
– Я не верю вам, Эвелина. Когда я видел свою жену в последний раз, она была явно убита мыслью о том, что мы с вами – любовники. Она просила не отсылать вас из Тальвара и сказала, что лучше уедет сама. Тогда я не понял, почему она решилась на такое, теперь-то мне ясно, что она поступила так лишь потому, что вы наговорили ей, будто ваш ребенок – от меня. Изабель не хотела покидать меня. Она сделала это лишь ради того, чтобы вы, я и ребенок могли быть вместе, а я, как последний дурак, сам подтолкнул ее к такому решению.
– В таком случае, быть может, вам следует благодарить Изабель за то, что она оказалась столь прозорливой и мудрой. Может быть, ей лучше, чем кому-либо из нас, известно, что лучше для всех.
Джастин открыл, было, рот, намереваясь что-то сказать, но, не произнеся ни слова, нахмурился и задумчиво уставился на Эвелину. Она ошибочно истолковала его реакцию и, медленно подойдя поближе, положила руку на его рукав и заговорила более мягким тоном, тщательно подбирая слова:
– Подумай сам, Джастин, ведь Изабель тебе больше не жена. По своей доброй воле она ни за что не уехала бы с тобой, но ты захватил ее силой, да и осталась она в Тальваре лишь из благодарности. Ведь ты обращался с ней намного лучше, чем мой отец. Вам известно, милорд, что я говорю чистую правду. Разве ее готовность покинуть вас, поверив в вашу измену, не подтверждает истинности моих слов? Но теперь она уехала, уехала сама, добровольно, и мы с вами можем быть вместе, как и предполагалось с самого начала.
Густые ресницы Джастина опустились, когда он устремил взгляд на руку Эвелины, касавшуюся его рукава.
– Так вот чего вы добиваетесь, Эвелина? Вы думаете, что будете счастливы со мной, счастливы здесь?
– О да! – Она крепче прижалась к нему, касаясь кончиками пальцев его холодной щеки, покрытой жесткой темной щетиной. – Я хочу этого больше всего на свете. Я люблю тебя, Джастин, и знаю, что и ты любишь меня. Мы можем быть счастливы, если только ты этого пожелаешь…
– Ну а как же Изабель? Я ведь даже не знаю, куда она направилась! В любом случае я должен убедиться, что с ней все в порядке.
– Я уверена, что она отправилась к твоему брату, лорду Гайрскому…
– Одна? Ночью, через лес?
Эвелина нежно погладила его по щеке.
– Должно быть, так она и поступила, раз сэр Кристиан явился в Тальвар.
– А тебе не кажется это вдвойне странным, поскольку она сама послала к нему Эрика с письмом?
– Да, когда мы приехали на место, где должны были встретиться с сэром Кристианом, и его там не оказалось, нам это действительно показалось очень странным… – Ловкие пальцы Эвелины начали играть с застежкой грязной туники сэра Джастина, незаметно распуская шнурки. – Я умоляла ее вернуться в Тальвар, однако она даже слушать меня не стала и не позволила ехать с ней – она настаивала, что поедет дальше одна.
Казалось, в голову Джастина пришла какая-то удачная мысль.
– А ты не думаешь, прелесть моя, что она могла встретить Эрика, и дальше они отправились вместе?
Эвелина обратила к нему взор и, широко раскрыв глаза, кивая головой, сказала:
– В самом деле, милорд, должно быть, так оно и случилось. Я не подумала об этом, но тогда понятно отсутствие Эрика, не так ли? Наверное, они еще вчера добрались до Гайра.
– Ммм… – ответил Джастин и ласково прикоснулся к ее золотистым волосам, небрежно намотав несколько прядей на палец. – Может быть… Вероятно. Но все зависит от того, откуда они выехали. А где именно Изабель должна была встретиться с Крисом?
Эвелина улыбнулась.
– На холме, откуда виден Тальвар, – там, где дубовая роща. Это место видно из окна моей комнаты.
Он улыбнулся в ответ, глядя на нее сверху вниз.
– Но ведь это – к югу от Тальвара, Эвелина, а Ральф говорит, что Сенет и Джон поскакали на север, в сторону леса, и при этом следовали за вами с Изабель по пятам.
– Он, верно, ошибается, – спокойно отвечала ему Эвелина. – Он ведь еще совсем ребенок и легко может ошибиться. Мы направились на холм и долго ждали. Ах, не следовало мне оставлять ее там совсем одну, но я подумала, что ведь Тальвар так близко и в столь безопасном месте с ней едва ли что-нибудь может случиться. Я говорю тебе чистую правду, Джастин.
Выпустив из руки прядь ее волос, он резким движением оттолкнул ее от себя.
– Быть может, миледи, для вас это и правда, однако я хочу услышать от вас совсем иное. Боюсь лишь, что из вашего хорошенького ротика я наслушался таких бесстыдных выдумок, что сомневаюсь, сможете ли вы сами разобраться, где правда, а где – ложь.
Безупречные черты Эвелины на какое-то мгновенье исказились страхом и потрясением, однако она тут же опустила глаза и взяла себя в руки.
– Джастин Болдвин, не будьте снова глупцом, как были им, когда похитили Изабель вместо меня. Теперь она исчезла, и мы, наконец, можем быть вместе.
– Этому никогда не бывать! Изабель – моя жена, и я люблю ее, и буду любить до последнего вздоха, и ни вы, ни ваш отец, ни за что не сможете разлучить меня с ней. Если вы вбили себе в голову, что я когда-либо мог испытывать к вам нечто большее, нежели простую привязанность как к члену семьи, то вы глубоко заблуждаетесь, миледи. – Он приблизился и заговорил настойчивее, склонившись к ней:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102