Искушение было мучительно. Его пряный мужской запах подействовал на все органы чувств. Ее тело горело и покалывало от его жара. Она слышала, как колотится его сердце, – но, может быть, это стук ее собственного?
Она смотрела на него, широко раскрыв глаза, пытаясь прочитать его мысли за непроницаемым фасадом. Выражение его лица было строгое, непреклонное. Глаза темные и жесткие. Он выглядел так, будто поцелуй – последнее, о чем он мог бы подумать.
Она была дурой, позволив себе так попасться. Разве он только что не дал ей понять совершенно ясно, что не хочет иметь с ней никаких дел?
– Послушайте, – хрипло сказал он:
– Все не так, как выдумаете.
Горячие слезы жгли ей глаза.
– Не нужно объяснять. Мне лучше уйти. – Она попыталась высвободиться, но это было все равно что гнуть сталь. Твердая мускулистая грудь не шелохнулась.
– Посмотрите на меня, – приказал он, нежно коснувшись ее подбородка.
Она неохотно подчинилась.
– Я не хочу, чтобы вы меня касались, потому что это слишком приятно. – Он наклонился ближе, его губы оказались совсем рядом. Ее сердце затрепыхалось как сумасшедшее. Ошеломленная, она почувствовала легкое как перышко прикосновение его губ к своим – такое нежное, что она подумала, не померещилось ли ей это, – прежде чем он со стоном откинулся назад. – Мне очень хочется притянуть вас к себе, целовать, ласкать… Но к чему это приведет?
Жар в его голосе не оставлял сомнения в искренности его слов. Мысль о возможной близости с Патриком испугала ее не так сильно, как должна была бы. На щеках у нее загорелись два красных пятнышка. Лиззи с трудом сглотнула.
– Я не думала…
– И напрасно. – Он глубже посмотрел ей в глаза. – Зачем скрывать? Я хочу вас, и я не каменный, чтобы этому противиться.
Взгляды, которыми они обменялись после этих слов, были такими выразительными, почти ощутимыми. Она почувствовала растущую связь, их будто притягивало друг к другу. Все сильнее и сильнее. Покраснев, она отодвинулась.
– Я считаю, возникли особые обстоятельства. Нет причины думать, будто что-нибудь подобное произойдет снова. Одна из служанок может теперь обрабатывать ваш рану.
Она двинулась к двери, внезапно остановилась и взглянула на него последний раз.
– Так вы останетесь у нас?
Из глаза встретились, и что-то сверкнуло между ними.
– Да, Лиззи, я останусь.
Она улыбнулась, испытывая больше облегчения, чем ей хотелось бы признать. Но какая-то маленькая частица ее сомневалась, не открыла ли она только что ящик Пандоры. Справится ли она теперь сама с собой?
Глава 6
Два дня спустя Патрик больше не мог скрывать свое нетерпение. Черт с ним, что там сказала целительница, он больше ни часу, не говоря уже о дне, не останется в постели. Он вождь, воин, а не беспомощный инвалид. С каждой минутой, проведенной им и его людьми в гнезде его врага, растет опасность быть узнанными. Время очень важно, и он не хочет проводить его попусту в постели – один.
Вымытый, накормленный и переодетый в одежду, которую заботливо вычистили для него, он привязал свой кинжал и меч к поясу и повесил лук через плечо. Оставив позади роскошное жилье графа Аргайлла, Патрик отправился на поиски своих людей. Удивительно, как могут простые, элементарные удобства вдохнуть новые силы. Впервые за многие годы он чувствовал себя цивилизованным человеком. Странное ощущение для воина вне закона, и лучше ему к этому не привыкать.
Его пребывание в замке Кэмпбелл, похоже, не будет долгим. Как только ему удастся уговорить Элизабет бежать с ним, они покинут Северо-Шотландское нагорье. Пройдет какое-то время, прежде чем ей позволят вернуться домой.
Сознание того, что ей придется пережить, тяготило Патрика. Ему не нравилось обманывать ее, но Элизабет, похоже, скорее метнет в него клинок, чем примет ухаживания Макгрегора.
Он не помнил, когда на него находило что-либо похожее. Всепоглощающее, почти яростное желание обладать ею.
Потребность в ней заполнила каждую пору, каждую клеточку его тела. Он редко терял самообладание – даже в пылу боя – и уж точно не с женщиной. Никому еще не удавалось проникнуть за панцирь, который он надел после убийства его родителей. А эта крошечная серьезная девушка смогла.
Что случилось с его хваленым самообладанием? Как вышло, что оно покинуло его?
Его плечи касались стен узкой винтовой лестницы, когда он спускался в большой зал. Он знал, что лестница сооружена так для защиты, чтобы атакующие не смогли сразу ринуться вверх, но поклялся однажды построить замок с дверями, достаточно высокими, чтобы ему не приходилось склонять голову, и лестницами, достаточно широкими, чтобы не приходилось идти боком. Несмотря на огромный рост, он привык скрытно двигаться в ограниченных пространствах, и эта привычка заставила его поступить так и сейчас. Мягкая кожа его сапог не создавала шума на узких каменных ступенях.
Он сделал шаг в большой зал и застыл на мгновение, от которого кровь застыла в жилах, прежде чем тихо отступить в спасительную тьму лестничной клетки.
Он прислонился к холодному крепкому камню, позволяя успокоиться безумному бьющемуся сердцу. Холодный пот выступил на лбу и спине. Все еще в шоке, он прислушивался к голосам двух людей, которых видел, зная, что от смерти его отделяет всего один шаг, один случайный взгляд.
У большого каменного камина рядом с Элизабет стоял человек, которому поручили уничтожить клан Макгрегоров, – Джейми Кэмпбелл.
Ненависть загорелась в душе. Промелькнули лица родных и сородичей, павших от рук Кэмпбеллов.
Желание мести парило в воздухе такое сильное, что он мог почти ощущать его вкус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91