Понимая, какое одиночество она испытывает, он не мог позволить себе испытывать к ней сочувствие.Именно это ей и было нужно.Он понимал, что если посмотрит на нее, то увидит боль в ее глазах цвета лаванды, которые преследовали его. Долг превыше всего, напомнил он себе. Чем скорее она поймет, что их союз носит формальный характер, тем лучше.Однако при одном только взгляде на нее – невинную и дружелюбную – ему становилось все труднее изображать из себя неприступного истукана. И откуда взялось чувство, словно он таскает за хвост милого, беззащитного котенка?У него возникло странное желание защитить ее. Заключить в объятия и понять, почему тени появляются у нее на лице, когда она думает, что никто не видит ее. Более того, ему захотелось сделать так, чтобы она никогда больше не беспокоилась ни о чем.Он вздохнул. Безвыходность ситуации удручала.– Поймите меня правильно, Изабель. Наше обручение – это политическая сделка. Король Яков приказал устроить его для того, чтобы остановить усобицу между нашими кланами. Не надо придавать этому какой-то другой смысл. Если рассчитываете на любовь и романтические отношения, вам придется разочароваться.Изабель выпрямилась, услышав в его словах грубую прямоту.– Я вас не понимаю…Он наконец перестал смотреть на море и повернулся к ней.– А что тут понимать? Я говорю о браке по политическому расчету. Любовь не входит в условия сделки. – Отодвинувшись, Рори снял с себя ее руку, стараясь не обращать внимания, как она резко втянула воздух в ответ на словесный выпад и бесцеремонность этого жеста.– У людей бывает… по-разному, – возразила Изабель. – Мой отец с матерью очень сильно любили друг друга.Он поразился. Так трудно было представить холодного, непримиримого Гленгарри любящим супругом.– Когда она умерла? – вдруг спросил он.– Мама так и не оправилась после моего рождения, – тихо ответила Изабель. – Роды прошли трудно. Я почти не знала ее. Правда, отец говорит, что мы с ней очень похожи.Рори поразило, сколько печали было в ее голосе. Он не знал, что она так рано потеряла мать. А по тому, как отец и братья относились к ней, было нетрудно представить, каким одиночеством это обернулось для нее. Вполне очевидно, что она обвиняла себя в смерти матери. Гленгарри, наверное, тоже? Может, именно в этом причина его холодности к дочери? Нет, навряд ли. Во взгляде старика было что-то, что доставляло ему боль. Возможно, Изабель была права, и Гленгарри любил свою жену. Тогда, если Изабель напоминала ему ее, это могло бы объяснить многое. Ох, черт! – с грустью подумал Рори. Он влез в то, что ему совсем не нужно было знать. И только потому, что стал вести с ней разговоры.– А ваши родители? – не отставала Изабель. – Они разве не любили друг друга?– Мои родители неплохо ладили, – ответил он. – Любили ли они друг друга? Нет. Они уважали один другого, но каждый жил собственной жизнью. Уверен, что со временем у них выработалось что-то вроде привязанности.– Но разве вам никогда никого не хотелось полюбить? Или чтобы кто-нибудь полюбил вас? Чтобы появился кто-то, кому можно было бы поверить самые сокровенные секреты, открыть сердце, кто-то, кто был бы полностью предан.– Я вождь. У меня есть любовь, вера и преданность моего клана, моей семьи. Маклауды – люди, преданные до конца. Мне другого и не надо. Вождь ни с кем не может делиться своими секретами. Он должен больше помалкивать. Какой толк воину от любви? Разве любовь выигрывает сражения? Помогает решать важные вопросы? Нет, конечно. Любовь – это какой-то фантастический идеал, который выдумали трубадуры, чтобы плести свои истории. Любви не место в браке, пусть они твердят, что угодно. Знатные люди женятся ради земель и состояния или как мы, чтобы прекратить войну. Обручившись, мы выполнили долг перед нашими кланами – не больше и не меньше.Он испытывал неловкость, рассуждая о любви, словно влез в какие-то непонятные ему философские материи. Рори был солдатом, а не придворным шаркуном. У него был долг перед кланом, который был превыше всего остального, включая личные желания. Нет, для любви в его жизни не было места. Он хотел Изабель также, как хотел бы любую красивую женщину. Только эта красавица предназначалась не ему. Как он сам для себя определил этот простой случай: видит око да зуб неймет. Было видно, как ей неприятны эти его слова, она явно рассчитывала на что-то другое. В первый раз ему показалось, что он напрасно в чем-то подозревает ее. За последнее время она не сделала ничего, что бы вызвало в нем беспокойство. Он следил за ней, отмечая, как она вежливым и любезным обхождением пытается завоевать доброе отношение со стороны его клана. От его взгляда не ускользнуло, что на днях жена Фергуса покинула замок с кучей продуктов в своей сумке. Может, Изабель была точно такой, какой казалась: невинной, милой девушкой, против своей воли оказавшейся в обстоятельствах, не ей придуманных.Внезапно до него дошло, что его отстраненность и холодное вежливое равнодушие могут ранить, в то время как он старался только уберечь ее. Он не может уложить ее к себе в постель не потому, что не хочет, а чтобы избавить от страданий, когда будет отправлять ее назад к семье. Именно так он должен был поступить.– Но нам нужно попытаться…Рори остановил ее.– Не я придумал этот союз. – Он заговорил тише и немного ласковее. – Я только согласился на обручение, Изабель. Вы знаете условия. Все закончится через год.– Да, конечно. – Потом ее озарило, и Изабель побледнела. – Значит, вы отошлете меня отсюда, – недоверчиво прошептала она.Можно было не отвечать. Она все поняла.– Но как же мы… – Она запнулась, и краска вновь вернулась к щекам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103