– Мне и в голову не пришло, что вы в этом сомневаетесь, – со смехом отозвалась Карен, направляясь в кухню, чтобы устроить канареек в их новом доме.
Тру последовал за ней. Он был рад, что она вернулась, но все равно пребывал в мрачноватом настроении, потому что последние восемь дней ему приходилось есть собственную стряпню, а от этого он всегда приходил в дурное расположение духа.
– Хм-м-м… – промычал Тру. – Пожалуй, нет, я не сомневался в этом. Ты была в таком костюме, что, должно быть, вскружила банкиру голову.
– Куда, по-вашему, их поставить?
– Что? Кого это – их? – не понял Тру.
– Канареек.
– Какого дьявола ты вообще купила этих птах?
– Так где, по-вашему, должно быть их место?
– В лесу, где их и поймали, – нашелся Тру. – Вместе с остальными птицами. Все, что нужно этому ранчо, – так это пара канареек, сваренных в супе. – И бросился вон из кухни, оставив Карен принимать самостоятельное решение.
– Не слушайте его, – обратилась молодая женщина к испуганным птицам, вешая клетку на гвоздь в углу у окна, выходящего в патио. – Он вам понравится, когда вы познакомитесь поближе. Он на самом деле рад, что мы все вернулись, просто не может прямо признаться в этом. – Она помолчала, оглядывая кухню и гору грязной посуды. – Что ж, раз уж я вернулась, мне, пожалуй, пора приниматься за работу.
Работа спорилась, потому что делала она ее с удовольствием. Карен радовалась возможности съездить в Сан-Антонио, но еще больше ее радовало возвращение домой. Ранчо постепенно восстанавливалось, амбар был почти готов. Вечером они с Тру сидели в большой комнате у камина, и Карен подробно отчиталась ему о поездке. А закончив, задала наконец вопрос, который больше всего волновал ее:
– А вы ничего не слыхали о Вэнсе?
В ответ Тру лишь отрицательно покачал головой.
– Ни слова, – со вздохом промолвил он. – Никто не видел его, никто ничего о нем не слышал…
– Тру?..
– Даже не спрашивай об этом! Он вернется! Я воспитывал своего сына не для того, чтобы он потерял разум! Он обязательно вернется.
Молча кивнув, Карен уставилась на огонь. Через несколько минут, почувствовав, что сильно устала после изматывающей дороги, она пошла наверх, в свою спальню. Приснился ей молчаливый печальный человек, который бродит один-одинешенек по пустынной земле…
Через несколько дней Тру, прихватив с собой шашки, стал искать по всему дому свою любимую партнершу. Но, не найдя ее, накинул легкую куртку и вышел из дому. Он сразу увидел Карен – она стояла на площадке заградительной стены, ее черный силуэт четко вырисовывался на фоне ночного неба. Карен смотрела на горы. Яркая луна, сиявшая у нее над головой, освещала своими лучами небосвод, на котором, как огромные горошины, мерцали звезды. Тру заметил, что Карен даже не позаботилась прихватить с собой куртку.
– Глупая девчонка, – пробормотал он. – Обязательно простудится: сейчас весна, и ночи еще прохладные. – Вдруг какое-то движение рядом с ним привлекло его внимание.
Зажженная в тени дома свеча на мгновение осветила лицо Теда.
– Да-а, старею, – проворчал Тру. – Даже не заметил тебя, когда вышел.
Тед не сказал ни слова. Тру подошел к нему, скрутил сигарету и махнул рукой на стену.
– Следишь за ней, да? – спросил он.
– Она… Она вообще-то очень самостоятельная. – Тед пожал плечами. – Прежде ей нужна была помощь. А теперь ей не нужно ничего, кроме одного мужчины. Так всегда бывает с женщинами команчей. Женщины ждут возвращения воинов и, замирая от страха, считают вернувшихся без всадников лошадей. Думаю, с ней сейчас происходит то же самое. Она сделала все, на что вообще способна женщина, она показала нам свою силу. Но теперь она ждет мужчину, который покажет ей свою силу.
– Где же он, черт возьми, Тед, а? Вы же с ним были близки, как братья! Где мой сын? Ведь на свете нет такого знака, который ты не смог бы прочитать и понять, Тед.
– Некоторое время я ехал вслед за ним. Он продвигался вперед, только на запад. Но я был нужен здесь, так что вскоре повернул назад. Сейчас всюду ходит много бродяг. Человек, сидевший вчера вечером за нашим столом, приехал из западного Техаса. А сегодня утром в Серебряном каньоне мы с ним поболтали за чашкой кофе. Этот Клейтон, так его звали, рассказал мне, что, когда он был в Эль-Пасо, там случилась одна неприятная история… Двое каких-то подозрительных типов напали в салуне на незнакомца. Крупного такого, широкоплечего мужчину. А вид у него был уж очень воинственный. Короче, он отколотил этих типов. Те схватились за пистолеты, а он… он без труда вколотил гвозди в их гробы. Так что Клейтон решил, что ему, пожалуй, лучше выпить где-то в другом месте. Мол, в той забегаловке слишком много свинца летает в воздухе. Выходя на улицу, он обратил внимание на коня незнакомца. Это был большой жеребец с клеймом Пакса.
– Черт побери! – воскликнул Тру. – Глупец! Его запросто могли убить там!
– Может быть, да, а может, и нет. Иногда мужчине бывает нужна такая передряга, чтобы прийти в себя.
– Убить двоих? – удивился Тру.
– Они же сами напали на него…
– Нет, – перебил его Пакстон-старший, думая о чем-то своем. Оторвав измочаленный кончик сигареты, он бросил его на землю. – Думаю, не стоит звать ее домой, – проворчал он. – Не своди с нее глаз. Она справляется с трудностями как может, но вот если здесь появится кто-то подозрительный…
– Потому я и слежу за ней. – Бросив на землю окурок, Тед растер его носком сапога, отступил в сторону и растаял во тьме.
А Тру вернулся в дом. Огонь в камине весело потрескивал, и старик был рад теплу. Внезапно он почувствовал, как груз прожитых лет навалился на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108