– Не знаю. Билли сказал, что бандиты скорее всего застали их врасплох. Кажется, все произошло очень быстро. А Сирильо… В его теле было с десяток пуль. Он успел лишь сказать, что на них напали люди Джако, и испустил дух. А потом бандиты пристрелили кобылу, но Билли вскочил на вторую лошадь и ускакал. Бандиты преследовали его до кедровой рощи у тропы Белого Орла. Там Билли остановился всего лишь на несколько секунд, но и этого оказалось достаточно – преследователи успели выстрелить в него. Билли говорит, они почти настигли его.
Тру подошел к окну.
– Черт, – пробормотал он, – после всего… Вэнс направился к двери.
– Я привел всех людей во двор, – сказал он. – Пойду-попрошу Марайю сварить кофе. – Дверь за ним захлопнулась.
Какое-то время Тру стоял у окна. – Потом закрыл ставни и направился к следующему окну. Пять минут спустя все ставни в доме были закрыты, а все двери – крепко заперты. Асиенда приготовилась к осаде.
Ковбои всю ночь дежурили у стен', но лишь однажды до них донеслось эхо выстрела, а потом до рассвета воцарилась тишина. Карен тоже не спала; сидя у постели Билли – раненого устроили в спальне на втором этаже, – она прислушивалась к его тяжелому дыханию и смотрела на его побелевшее, без кровинки, лицо. Каким-то чудом Карен не упала в обморок, когда Харли перевязывал руку юноши, а потом промывал рапу у него под ребрами.
Билли что-то бормотал в бреду, иногда вскрикивал и несколько раз за ночь приподнимался, порываясь встать. Но Каре и успокаивала его, поила горячим чаем и снова укладывала на подушки. Уже перед рассветом вдруг вспомнила, как умирал Роско Бодайн, вспомнила, как расплывалось по его рубахе кровавое пятно и как стекленели глаза. Наверное, так же умирали Сирильо Виега, его жена Роза и две их старшие дочери – Ремедиос и Хуана Мария… Возможно, Бодайн сам накликал свою, смерть, но за что убили Виегу и его семью? Эти люди, уединенно жившие в горах, никому не желали зла, и все же бандиты их убили, и теперь окровавленные тела Сирильо и его близких лежат в пыли, у стены дома…
На рассвете, едва лишь первые лучи солнца окрасили небо в розоватые тона, Тру с Вэнсом, оседлав лошадей, отправились на поиски бандитов, убивших Виегу и его семью. Когда уже совсем рассвело, Карен, сидевшая в кресле у постели раненого, наконец-то уснула – Билли стало лучше, и его щеки даже немного порозовели. А внизу, у камина, собрались мужчины с покрасневшими от бессонной ночи глазами; они грели руки над огнем и пили горячий кофе.
Проспав часа два, Карен проснулась и тотчас же взглянула на раненого. Билли крепко спал, и дыхание его было спокойным и ровным. Удостоверившись, что с юношей все в порядке, Карен побежала вниз. Однако в гостиной никого не было – ковбои уже занялись хозяйственными делами, – и она отправилась на кухню. Утомленная бессонной ночью, Марайя сидела у очага и дремала. Карен подошла к ней и коснулась ее руки.
– Идите к себе, вам надо поспать. Марайя отрицательно покачала головой.
– Нет, я останусь здесь, – заявила она. – Скоро вернутся мужчины, и им понадобится…
– Вы заботились о них лучше, чем они сами о себе заботятся, – возразила Карен. – Я послежу, чтобы кофе к их возвращению был горячим, а вы идите. – Карей отвела Ма-райю в ее комнату и уложила в постель. Потом вернулась на кухню, где застала Марселину, ворошившую угли в очаге.
– Ты тоже устала, – сказала Карен девушке. – Иди наверх, в спальню, и отдохни в кресле у постели раненого. Следи за его дыханием. Я сама управлюсь на кухне.
– Я никуда не пойду, – заявила Марселина. – И я вовсе не устала.
– Ты сделаешь то, что я тебе велела. – Карен пристально взглянула в глаза девушке. И вдруг, едва заметно улыбнувшись, кивнула в сторону гостиной. – Знаешь, мужчины скоро вернутся. У них и так много хлопот, так что женщинам сейчас не время ругаться в кухне. Иди. Билли нужно, чтобы кто-то был рядом. Я сумею налить мужчинам кофе.
Марселина хотела что-то возразить, но, очевидно, передумав, молча вышла из кухни. Карен вздохнула с облегчением и подошла к плите.
Вэнс и Тру вернулись после полудня. Они сообщили, что бандиты, судя по всему, направились на запад, – возможно, хотели добраться до границы, пока северный ветер не принес снег. Имелась и хорошая новость: по ту сторону долины разбил лагерь кавалерийский отряд. Все ковбои вздохнули с облегчением и разошлись. Карен же поднялась к себе в спальню и еще немного поспала. А когда спустилась к обеду, Вэнс, и Тру уже сидели за столом и беседовали. Карен поняла, что говорят о ней, но, как только она вошла в гостиную, мужчины умолкли.
Вэнс поднялся и взял ее под руку.
– Дорогая…
– Опять принимаете за меня решения? – перебила она.
– Боюсь, подобные решения могут принимать только мужчины, – заметил Тру.
– Кавалерийский полк возвращается в Сан-Антонио. Они везут с собой раненых, – объяснил Вэнс, усаживаясь рядом с женой. – Я хочу отправить тебя с ними.
– Но почему? – изумилась Карен.
– Некоторые из них остаются, чтобы схватить Джако, и они хотят, чтобы мы с Тедом и еще несколько наших ковбоев присоединились к ним. Нас не будет довольно долго, поэтому тебе лучше отправиться в Сан-Антонио, там безопаснее.
– Но ты же сам говорил, что бандиты уехали. Наверняка…
– На ранчо останется слишком мало людей. Да, бандиты уехали, но мы ничего не знаем об их намерениях. С наступлением холодов они могут вернуться. Да и индейцы могут нагрянуть. Команчи, конечно же, узнают, что на ранчо маловато людей, и некоторые из краснокожих, возможно, попытаются похитить скот и лошадей. Я уж не говорю о женщинах… Нет, нельзя рисковать.
– Но мое место здесь, – заявила Карен;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108