– Вот уж не сомневаюсь! – все так же смеясь, воскликнул он, подошел к девушке и обнял так, что у нее перехватило дыхание. – Феба, любовь моя, ты была права, она справится!
Он подмигнул жене, сидевшей неподалеку в тени, но та нетерпеливо отозвалась:
– Все же тебе надо объяснить, чего ты от нее хочешь. Да и всех введи в курс дела.
– Примите мои извинения, мисс Марден. – Тут он отвесил ей глубокий поклон. – Я забыл, что вы не привыкли к нашим порядкам.
– Нет, Саймон сделал правильный выбор, – ухмыльнулся Жиль и тут же продолжил. – Нам нужен оруженосец. Понимаете, кто-нибудь, кто стоял бы в течение акта на сцене с копьем в руках. В этой роли нет слов. Просто будете стоять, вот так. – С этими словами он вытянулся, как стражник на посту, одной рукой сжимая воображаемое копье. – Это в театре называется, если вам интересно, роль травести, то есть мужская роль, которую исполняет женщина, понимаете?
– А иногда еще мужчина исполняет женские роли, – вставил Лестер.
– Ну, так что вы скажете? Согласны?
– Да, – неожиданно для себя ответила она, прежде чём поняла, что происходит. Теперь ей оставалось только пожалеть себя.
– Вот и отлично! – Жиль хлопнул ее по плечу и сразу скомандовал: – Так, станьте туда! Все по местам, по местам!
Уже не обращая больше никакого внимания на Бланш, он хлопнул в ладоши:
– Итак, начинаем! Акт первый!
В эту секунду Бланш поняла, что ей предстояло принять участие в спектакле и простоять на сцене несколько минут в мужской одежде на глазах у сотен зрителей. Это было так страшно и в то же время так волнующе интересно! За всю жизнь с ней не случалось ничего подобного. Кажется, приключения оказались не такими уж жуткими.
Саймон тихонько уселся на одну из скамеек в зрительном зале, темном из-за приспущенных штор, и подался вперед, с наслаждением наблюдая за репетицией. Боже, как же он соскучился по всему этому! Как ему не хватало в заточении этих споров на сцене о том, кому, где стоять, этого вечного репетиционного хаоса, когда одновременно проигрываются сразу несколько сцен. Сейчас его волновал даже запах сцены, каждый звук и чувство причастности к таинству, происходящему в театре. Его поразило, что Бланш не верит ему из-за его профессии, однако следует признать, в ее словах имелся определенный резон. Всю свою жизнь Саймон играл роль, пусть и не ту, которую предполагала Бланш. Иногда даже ему становилось трудно понять, где заканчивалась игра, и начинался он, такой, какой есть в реальной жизни. В последнее время стало даже труднее определить, а существует ли еще на самом деле настоящий Саймон. Сам-то он отвечал на этот вопрос утвердительно, но в последние несколько месяцев тоже начал сомневаться.
А на сцене тем временем Жиль командовал Бланш, куда ей стать, заставляя переходить с места на место, и она, похоже, пока еще терпела все эти перемещения. Саймон улыбнулся. За эти дни у него не было ни минуты покоя, пускай теперь другие повозятся с его случайной знакомой. Черт побери, если бы он заранее знал, что за девушку захватил в заложницы, то попытался бы найти себе кого-нибудь другого. Хотя, с другой стороны, смогла бы изнеженная жеманная лондонская красотка помочь ему избежать всех тех ловушек, которые ему расставляли его преследователи? Сомнительно. И вряд ли какая-нибудь девица оказалась бы столь открытой и непосредственной, чтобы так искренне отдаться его объятиям, как это сделала Бланш там, в гостинице. При воспоминании об этом Саймон едва не застонал от желания.
Он беспокойно поерзал на скамье, стараясь отвлечься от плотских мыслей и сосредоточиться на том, что происходит на сцене. Споры там завершились, похоже, к всеобщему удовольствию, и репетиция пошла полным ходом.
Бланш встала позади и подняла руку так, словно держала копье. Саймон хорошо знал, что эта роль вовсе не так проста, как кажется. Попробуйте стоять неподвижно в то время, когда все вокруг двигаются, произносят свои слова, а тебе при этом приходится умирать от скуки, понимая, что нельзя ни пошевелиться, ни даже зевнуть! У Бланш, определенно, имелся изрядный талант, он это заметил, когда они с Фебой репетировали текст леди Макбет. Но теперь, глядя на стоящую, на сцене девушку, Саймон понял, что она обладает и большой выдержкой и самодисциплиной.
Саймон встал со скамьи. От него не ускользнуло, как вздрогнули ресницы Бланш, заметившей его. Больше девушка ничем не выдала свое состояние, Саймон с удовольствием окинул ее невысокую фигурку в воинских доспехах. Да, копье в ее руках будет смотреться восхитительно. Будь его воля, он позволил бы ей носить мужское платье всегда, когда она захочет.
Из груди вырвался непроизвольный короткий смешок, и в то же мгновение Жиль, стоявший на сцене, услышав посторонний звук, недовольно обернулся к нему.
– Эй, там! Какие-то проблемы?
Саймон очень хорошо знал, что происходит, когда Жиль начинает говорить подобным тоном, поэтому поспешно произнес:
– Нет, нет, – для пущей убедительности он прокашлялся. – Просто что-то попало в горло. Прошу извинить за то, что помешал.
– Ага. – Жиль мрачно посмотрел на него. – Мы уже закончили. Мисс Марден, вы свободны. Разыщите миссис Стамплс, и пускай она подыщет вам костюм. А ты, – он бросил взгляд на Саймона. – Лучше бы пошел куда-нибудь, где тебя никто не увидит. Тот лишь горько усмехнулся. Жиль прав, надо скрываться. Если беглеца обнаружат, то плохо придется всей труппе, а не только ему одному. Черт возьми, жаль, что нельзя жить вместе с остальными актерами в старом сарае за городом. Воздух свободы так пьянит! Но вслух Саймон сказал:
– Вы правы, сэр. – Он подошел к краю сцены и добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101