Лишь там я была бы в относительной безопасности, но мои шансы достичь леса казались слабыми. У меня не было времени задуматься, почему Уолтер так старался убить меня, я знала только, это было именно так, и моя жизнь зависела от того, сумею ли я увернуться от его лошади.
Я снова отвернула, так что лошадь едва не опрокинула меня. Теперь я уже приблизилась к лесу, и во мне затеплилась надежда на спасение. Отсюда я уже не могла позволить себе уворачиваться, я должна была бежать прямиком к лесу. Значит, надо было собрать все остатки сил. И я заставила себя бежать быстрее. Уолтер, повернув лошадь, хлестал ее плеткой, чтобы она ускорила бег и догнала меня.
Я подумала, что успеваю достичь леса, и в мозгу была безумная надежда на то, что если мне это удастся, Уолтер не сумеет вовремя удержать лошадь и врежется в гущу леса. Я отважилась оглянуться, чтобы посмотреть, далеко ли он. Нога обо что-то споткнулась, должно быть, о камень. Какая разница, обо что, ведь в результате я упала головой вперед и скользнула по траве, движимая сумасшедшей скоростью бега.
Я попыталась подняться. Бесполезно. Всадник и лошадь были почти надо мной. Сейчас я буду убита. У меня не оставалось ни одного шанса выжить. Лошадь за полминуты затопчет меня насмерть.
Я видела покрытую пеной морду животного, видела дикие покрасневшие глаза, видела, как поднялись его передние ноги, когда оно встало на дыбы, – и потом копыта опустились, но в ярде от меня, припавшей к земле. Уолтер перегнулся через седло и смеялся, пока слезы не покатились по его лицу.
Я быстро поднялась и, не очень стараясь сохранить достоинство, шагнула, чтобы встать рядом с дрожавшей лошадью.
– Я расскажу об этом вашему отцу, – сказала я. – Вы, без сомнения, ненормальны.
Смех прекратился, и Уолтер наклонился, холодно и напряженно говоря мне:
– Пакуйте ваши вещи и убирайтесь отсюда. Мы не хотели вас здесь видеть. Уезжайте и не возвращайтесь. Если этого не сделаете, в следующий раз я вас действительно затопчу.
Я отступила на два маленьких шага, испуганная злобой в его голосе.
– Почему, – спросила я. – Скажите мне почему?
– Вы просто уезжаете, вот и все.
– Ваш отец говорит, что я должна выйти за вас. Что на это скажете?
– Я этого не хочу. Не хочу жениться на вас. Вот почему вам надо уехать, пока папа нас еще не поженил. Все, чего я хочу от людей, это чтобы оставили меня в покое. Это все, чего я хочу, – остаться один.
Я сказала:
– Уолтер, слезьте с лошади, если намерены продолжить со мной разговор.
– Не желаю больше разговаривать.
– Нет, желаете. Потому что мне известна причина, по которой вы хотите избавиться от меня.
Он выпрыгнул из седла и подошел, чтобы посмотреть мне в лицо.
– Да? Вы знаете причину?
– Вы по-прежнему любите Мари, – ответила я.
– Кто вам это сказал? – почти выкрикнул он, так как внезапная ярость лишила его самообладания. Я испугалась, что он придет в неистовство. Надо было умиротворить его. Этот человек был непредсказуем, а, следовательно, опасен.
– Правильно, что вы должны любить ее, – сказала я. – Я на вашей стороне.
Его ярость исчезла так же быстро, как и возникла.
– Правда, Джена?
– Вы бы не женились на ней, если бы не любили. А она не вышла бы за вас, если бы не знала, что вы будете заботиться о ней и любить.
– Никто другой никогда не понимал…
– Вы не хотели, чтобы она уехала.
– Но она покинула меня. Она сказала, что не может со мной жить.
– Вы уверены, что она сказала именно так? – спросила я, по-прежнему стараясь смягчить и успокоить его. – Может быть, она сказала вам, что не может больше жить здесь?
– Не знаю. Я думал, она имела в виду меня. – Он утратил уверенность и стал лучше управляем.
– Уолтер, когда ваш отец решил, что Мари виновата в том, что не может быть потенциальной матерью его внука, он больше не хотел, чтобы она здесь жила и ясно по этому поводу выразился. Это от него она убежала, а не от вас.
– Вы так думаете? Честно? – спросил он, прося об утвердительном ответе.
– Кажется совсем ясным, что это именно так. Перед тем как уехать она еще что-нибудь сказала?
– Нет, ничего.
– Вы знали, что она уезжает?
– Нет. Я бы постарался ее удержать.
– Она просто ушла? Сама по себе?
– Не знаю. Меня здесь не было. Папа отправил меня по делу в свою контору. Я отсутствовал всю вторую половину дня, а когда вернулся, ее уже не было. Я тогда этого даже не знал. До тех пор, пока не пошел спать и не стал ее искать. Обыскал весь дом… Ее не было.
– Она не оставила никакого письма, ни записки?
– Ничего. Просто ушла.
– Она взяла что-нибудь с собой? Деньги, драгоценности, одежду?
– Она просто открыла дверь и вышла. Именно так я себе это представлял.
– И больше вы ни слова от нее не слышали?
– Никогда.
– Уолтер, вы не пытались найти ее? Не разыскивали, не задавали вопросов, не говорили с родственниками?
– Ее родственники не пожелали впустить меня в дом. Они сказали, что это я виноват. Я осмотрел всю плантацию. Думал, вдруг с ней произошел несчастный случай. Я никого не просил помочь мне, потому что мне было стыдно. Когда женщина покидает мужа, это всегда его вина, а не ее.
– Значит, стараясь сделать так, чтобы моя лошадь меня сбросила, сухая ветвь дерева на месте прыжка, дикая гонка в тот день, когда мы ехали в город в оперу… все это затем, чтобы я испугалась и уехала. Не так ли?
– Да… Только без ветви у каменной стенки. Я не клал ее туда. Вы не можете сказать, что это сделал я.
– Хорошо. Верю вам на слово. Остальное было для того, чтобы устранить меня, чтобы я не смогла выйти за вас – после того, как ваш отец сказал, что намерен добиться официального объявления Мари умершей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55