На следующий день, перед тем как «Эмма Лангли» уйдет с поздним отливом в море, должен был состояться другой «прием» – у Магвайров. Он обещал быть не таким пышным, зато более веселым и шумным. Вот где будут настоящие проводы «Эммы Лангли».
Но пока еще не закончился этот вечер – оживленные беседы с мелкими торговцами, которым я казалась важной птицей, сухие приветствия тех, кто стоял выше меня на социальной лестнице, хотя и не так высоко, чтобы позволить себе проигнорировать приглашение на прием в доме Лангли. Адам весь вечер провел, стоя рядом со мной и отвечая на вопросы об «Эмме Лангли». Он был вежлив, если это казалось важным, и вежлив, даже если не казалось. Он почти не смотрел в сторону Розы, но было бы неправдой сказать, что оба мы совсем не обращали на нее внимания. Большую часть вечера она провела, сидя между Томом и Робертом Далкейтом, при этом они оглушительно смеялись собственным шуткам и всячески противопоставляли себя царящей здесь скучной респектабельности. В один из моментов, когда взрыв хохота прозвучал особенно громко, заставив всех присутствующих обернуться в сторону их компании, к нам подошла Элизабет Лангли. Пальцы ее нервно перебирали Розину опаловую брошку, которую Элизабет всегда прикалывала к кружевному воротничку. Лицо ее покраснело и стало почти безобразным. Мне было жаль ее, тем более тронуло меня знакомое выражение любви и ревности, смешавшихся на нем, – от этого не уходил еще никто из знакомых Розы. На какую-то секунду я даже узнала в этом лице саму себя.
– Посмотрите на нее! – сказала Элизабет свистящим шепотом. – Взгляните на него! Он любезничает с ней прямо на глазах у Тома! Как она ему позволяет? Как только она может? Как она осмеливается – ведь я говорила ей, предупреждала ее, какой он. Но она не хочет слушать. Она никогда меня не слушает.
Внезапно Адам резко повернулся и с такой силой поставил свой бокал на поднос, что опрокинул уже стоявшую там дюжину других бокалов. Кажется, он и не обратил внимания на осколки и пролитое шампанское. Лицо его превратилось в застывшую маску негодования. Наверное, если бы он не поставил бокал на поднос, то не удержался бы и запустил им прямо в Розу. Впервые за весь вечер он отошел от меня.
– Там приехал Джим Андерсон, мой старый приятель. Мне нужно поговорить с ним.
И он ринулся по комнате, распугивая людей своей стремительной походкой. Я заметила, что Роза тоже следит за ним, пока он уходит, и на лице у нее блуждает самодовольная улыбка.
В конце года Кон женился на Маргарет Курран, и они сыграли свадьбу, по мнению Ларри и Курранов, вполне подобающую их положению. После этого они сразу же въехали в новый дом, который Ларри построил для них, пока Кон работал в Сиднее. Дом был не большой и не маленький, а прямо в самый раз, и фирма Джексона и Магвайра гарантировала заклад в банке.
– На несколько лет им вполне его хватит, – сказал мне Ларри на приеме, устроенном после свадьбы уже в честь новоселья. – Потом, когда появятся дети, Кон продвинется в бизнесе и сможет построить что-нибудь в стиле семьи Курранов. Поскольку она единственный ребенок в семье, ей полагается приличная дарственная…
У Ларри был вид человека, который наконец-то успешно завершил необычайно приятное для него дело. С важным видом он расхаживал среди гостей и, надо думать, не без причины. Союз дочери одного из ведущих юристов города, племянницы судьи, с молодым Магвайром сулил фирме Джексона и Магвайра внимание со стороны всей городской знати. Впрочем, на прием явились далеко не все – торговцы и служащие были представлены здесь достаточно полно, тогда как местная аристократия не посчитала нужным прийти, за исключением некоторых давних знакомых Сэма Джексона. Пришел Джон Лангли, и я с удивлением наблюдала, как ловко он и старые Магвайры избегают друг друга, лавируя в переполненных гостями комнатах.
Кейт и Дэн были несказанно счастливы. Первый раз венчание их чада прошло от начала и до конца по католическому обряду. Это было не то что предыдущие стыдливые браки Розы и Ларри. Теперь можно было думать о внуках без боязни, что возникнут разногласия в религиях.
– Как же здорово, а, Эмми? – сказала мне Кейт. – На этот раз все было прекрасно! Как приятно было послушать священника… – При воспоминании о церемонии глаза ее наполнились слезами счастья и умиления, которые сменились тяжелым вздохом. – Вот только Пэта там не хватало, это правда.
Рядом с нами внезапно появился Ларри, как будто имя Пэта передалось ему мысленно.
– У Пэта есть мое приглашение, – уверил он, – две недели назад я завернул к старику Суини уточнить, получил ли он его. Он клялся, что Пэт был у него не больше недели назад и сам держал в руках приглашение.
Ларри говорил все это, будто пытаясь защититься, как и всегда, когда речь заходила о Пэте. Он пожал плечами.
– Если Пэт решил не приезжать, так это его личное дело.
– Но ведь он прислал подарок! – воскликнула Кейт. – И какой подарок! Ты еще не видела, Эмми? Всем им должно быть стыдно.
Прямо из Сиднея Пэт прислал Кону огромный, украшенный резьбой серебряный чайник – с изящной ручкой, на изогнутых резных ножках. Он был даже чересчур пышный и, наверное, стоил больших денег. Это был подарок, который говорил сам за себя, подарок для Кейт, специально чтобы ей было чем похвастаться. Лично для Кона он прислал автоматическое американское ружье – самой последней модели. Кон сказал, что таких в стране всего несколько штук.
– Ружье… – высказался Дэн, – и зачем было дарить ему ружье? Пэт просто не может думать ни о чем другом, кроме ружей и всего такого прочего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139