Он приподнялся в кресле, чтобы предупредить Оуэйна и Уи Уота, но те уже входили в зал. По выражению их лиц Росс догадался, что они кое-что разузнали, и ему не терпелось выяснить, что именно.
– Ты подпрыгиваешь, словно муха на горячем песке. Я думала, что только новобрачная нервничает, – поддразнила его Меган.
– А ты нервничаешь? – спросил Росс, избегая прямого ответа.
– Да. – Кончиками пальцев она благоговейно дотронулась до ожерелья, застенчиво опустив глаза. – Но янтарь обладает сильными чарами. Благодарю тебя. Я не ожидала никакого подарка.
Она и не получила бы его, это Оуэйн убедил Росса не быть глупцом и не обижать Меган. В будущем их ждут трудности, а из их брака, может, ничего не получится, но он ведь согласился на этот брак, а если он станет сердиться и придираться к своей невесте, то все равно ничего не изменит. Росс понимал, что такое долг, и поэтому он обрыскал всю деревню в поисках подарка.
– Я не разбираюсь в чарах, но золотая нить подходит к твоим волосам.
– У вас душа поэта, милорд, – улыбнулась в ответ Меган, а глаза ее сверкали сквозь пушистые ресницы.
Нет у него души. Если бы была, то он не стал бы на ней жениться, даже ради спасения своего клана. Бедняжка Мег. Она заслужила лучшей доли, чем та, которая ожидает ее с ним.
Дейви наклонился, чтобы разлить вино, и прошептал Россу на ухо:
– Уи Уот нашел какие-то бумаги, но сказал, что они подождут, пока не закончится пир.
Росс кивнул и взглянул на сияющее лицо Меган. Горло у него сжалось. Господи, как ему не хотелось причинить ей боль.
Раздался возглас, оповещающий о подаче угощений. Впереди шла Крисси, а за ней бесконечная цепочка слуг, несущих дымящиеся блюда. Еда была не столь изысканна, как на свадьбах в Южной Шотландии, но вполне обильная: жареный кабан, оленина под соусом; разнообразная дичь едва умещалась рядом с тушеным мясом, корзинками лепешек и кувшинами с элем и вином. Кое-что из еды было Россу знакомо: специальные свадебные пирожки, пирожки с мясом. Но хаггис он не стал есть. Некоторые блюда оказались ему в новинку.
– Что это? – спросил он, указывая на пудинг.
– Студень из каррагена. – Меган почерпнула немного своей ложкой и предложила ему попробовать. Содержимое было зеленого цвета и плохо пахло. – Это не рыба, – заверила его Меган, когда он отвернул нос. – Это – морская водоросль, сваренная в молоке.
Рядом с тревожным видом стояла повариха, поэтому Россу пришлось пригубить кушанье и признать его вкусным.
– Значит, и ты можешь сказать неправду, чтобы не обидеть кого-нибудь, – сказала Меган, когда счастливая повариха отошла.
Росс начал было возражать, затем вздохнул.
– Несколько дней назад ты назвала бы это добротой, а не обманом.
Они оба рассмеялись, и к ним присоединились окружающие. Одни блюда сменялись другими, и пир продолжался. Но Росс не мог полностью отдаться счастливому событию и расслабиться. Если он не глядел на улыбающееся лицо Меган, то всматривался в шумную толпу Сатерлендов. Хотя они и выглядели безобидными, словно выводок непослушных щенят, он не мог отделаться от мысли, что где-то среди них ест, пьет и смеется убийца его брата.
Краем глаза он видел, что Меган следит за ним, ее лицо нежно очерчивал золотой блеск свечи. Она любила его. То, что сегодня ночью они соединятся, скрепит их узы… по крайней мере для нее. Как только она станет принадлежать ему телом и душой, она доверит ему тайну сестры и отведет его к ней. И как бы ни было ему не по нутру использовать ее, он знал, что пойдет на это. Я помирюсь с ней, поклялся он и изумился тому, насколько важны стали для него ее чувства. И снова раздался радостный возглас. Блюда с едой унесли, столы сдвинули к стене, а музыкантов, развлекавших своей игрой пирующих, сменили фокусники, метатели ножей и акробаты.
– Это похоже на Эдинбургскую ярмарку, – улыбаясь, сказал Дейви, наливая Россу разбавленного водой вина. Это вино он сам купил в городе и рьяно оберегал его.
Не успел последний метатель бросить нож, как кто-то потребовал, чтобы бард рассказал историю. Меган покраснела и стала отнекиваться, но родичи знать ничего не хотели и не успокоились до тех пор, пока она не спустилась с возвышения и не уселась в кресло посередине зала. Наверное, нога у нее все еще болит, решил Росс, видя, как она неуверенно ступает. Ему опять стало стыдно. Черт, он настолько погряз в собственных болезнях и трудностях, что ни разу не спросил, как она себя чувствует.
Но тут она стала вещать, и Росс забыл обо всем. Он слышал лишь ее чистый, неотразимый голос, заполнивший собой все пространство среди притихшего люда. Словами, звуками своего голоса, движением рук и мимикой она захватила их воображение и отправилась вместе с ними в путешествие в те времена, когда боги ходили по земле под видом людей. Когда она заканчивала повествовать о последнем чуде, совершенном Фионном Маккумхейлом и его великанами, ее голос перешел в шепот. Наступила тишина. Слышался только шум морских волн, разбивающихся о далекие скалы, – своеобразные аплодисменты, которые тут же перекрыл топот ног многочисленных Сатерлендов.
Какая необычная женщина, подумал Росс, пристально глядя на ее гордый профиль, когда она принимала благодарность родичей. Свет факела освещал ее склоненную голову, бросал отсвет на золотистые волосы и золотое ожерелье, превращая слезы на щеках в серебряные ручейки. Она повернулась и посмотрела на него. Росс был тронут и сказанием, и ее красотой. Он поднялся и хотел подойти к ней, но его опередила группа маленьких девочек. Взвизгивая и хихикая, они положили венок на голову Меган, взяли ее за руки и подняли с кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104