Например, о Золотой Ане?
Кортель рассчитывал на неожиданность своего вопроса.
– Не рассказывал. Кто эта Золотая Аня?
– Очень красивая девушка, – сказал Кортель. – Окольского видели в ее обществе. Он познакомился с ней недели две назад в кафе «Гранд».
Зельская молча потянулась за сигаретой. Кортель надеялся, что спровоцирует ее на откровенность, но она только тихо проговорила:
– Это на него похоже…
– Не заслуживал доверия, да?
– По-разному. Пан инспектор знает, как это обычно бывает… Метался.
– Что это значит?
– Искал себе место, – сказала она. – Я ему говорила, что нельзя от жизни требовать слишком многого. Надо научиться сперва отказываться от соблазнов.
– Вы умеете это делать?
– Да, – сказала она без колебания. – Временами мне казалось, что я старше его. Он был несчастным… Повторял часто, что не хочет иметь такой дом, как у его родителей. «Это страшно, – повторял он, – жить подобно моему отцу».
– Почему?
– Не видеть перспективы… Он мечтал о приключениях, путешествиях… Он не отличал… – Она заколебалась и умолкла.
– Чего он не отличал?
– Дурного от хорошего, – сказала она. – Это же так просто.
– А вы отличаете? – резко бросил Кортель.
– Да.
– Почему же тогда вы лжете? С самого начала!
Она молчала.
– Вы будете отвечать перед законом, – он четко произнес каждое слово. – Вы подозреваетесь в соучастии. Вы сказали Окольскому, что инженер Ладынь уезжает в Венгрию. Вы утверждаете, что уже давно его не видели! Это ложь! Он был у вас две недели назад и был еще 27 мая вечером. В день совершения убийства.
Зельская снова закурила, но лицо ее оставалось спокойным.
– Мы знаем все!.. – Кортель не любил этой фразы, но повторял ее часто. – Я могу прочитать показания лиц, которые видели вас вместе 27 мая.
– Моя хозяйка, – сказала она тихо.
– Вы подтверждаете? Берете назад предыдущие показания?
– Да, – снова сказала она спокойно. – Я лгала.
– Почему?
Зельская посмотрела на него удивленно.
– Это должно быть ясно, пан инспектор, могла ли я поступить иначе?
Спокойствие этой девушки выводило его из равновесия.
– Он совершил преступление и пришел к вам? И все рассказал, как было?
– Да.
– Я удивляюсь вашему спокойствию и удивительному равнодушию. На следующий день я приходил к вам на работу, спрашивал вас. И вы тогда уже все знали?
– Знала.
– И ни слова об этом! Практически вы являетесь сообщницей…
– Для меня он самый дорогой человек, пан инспектор…
– Даже не будучи мужем или женихом! Что он вам тогда сказал?
Она молчала.
– Вы не хотите отвечать?
– Я думаю, что имею на это право, но я не отказываюсь отвечать, пан инспектор, – как всегда, спокойно сказала Зельская. – Он совершил большую ошибку…
– Ошибку?
– За которую должен поплатиться. Но он не убивал. Он сам это утверждает.
– Он лжет!
– Я знаю, когда он лжет. Вы должны найти убийцу. Бывают же ошибки, когда невиновный человек… Я боюсь такой ошибки… Он пошел с ними, – прошептала она. – Может, даже еще хуже: сам все организовал. Я верю, он никогда больше подобного не сделает…
– Почему?
– Он сказал мне. Он хотел все это пережить… Хотя бы один раз в жизни…
– Прекрасная философия.
– Но уже тогда, когда они входили в особняк, он почувствовал, что происходит что-то неотвратимое, что скажется на всей его жизни. Он хотел сразу уйти – но смог…
– Это байки для влюбленных сентиментальных девушек, – бросил Кортель.
Казалось, что она этого не слышала.
– Они шарили внизу, а Болек побежал наверх. Он увидел свет в кабинете Ладыня. Его охватил страх. Болек хотел убежать… Дверь кабинета была приоткрыта, и он увидел лежащую на полу девушку. Тогда и произошло с ним что-то странное, он словно стал невменяемым. Болек кричал и чувствовал, что кричит. Потом он выбежал из особняка, не сказав ни слова тем двоим.
– И пришел прямо к вам.
– Да…
– Вы знали о готовившемся ограблении своего шефа?
– Нет.
– Лжете! Вы знали этот особняк?
– Да.
– И Окольский слышал именно от вас о выезде Ладыня.
– Может быть.
– И вы так спокойно говорите об этом! В лучшем случае, я повторяю, в лучшем случае вас ждет потеря работы, ибо трудно предположить, чтобы инженер Ладынь захотел иметь секретаршей девушку – подругу вора, который после ограбления приходит к ней искать убежища… И она его легко принимает…
– Не мучайте меня… – тихо проговорила она.
– На каком основании вы ему верите? Он зашел в кабинет Ладыня и убил человека. Погибла девушка моложе вас: Казимира Вашко. По крайней мере, запомните, пожалуйста, это имя! Не чувствуете ли вы, что в какой-то мере ответственны за ее смерть?
Она опустила голову, и Кортель не мог видеть ее глаз.
– Убил. Может, от страха, а может, не соображая, что делает. Ведь вы ему не сообщили, что у Ладыня есть домработница, которой он оставил ключи от квартиры. А может, Окольский был в связи с нею?…
Зельская молчала.
– Где сейчас находится Болеслав Окольский?
– Не знаю.
– Вы снова лжете. Итак, где он?
Ответа не последовало.
– Что вы делали вечером 27 мая, когда вышли из своей комнаты? Куда пошли?
– Гуляли по улицам.
– Долго?
– Долго.
– А дальше?
– Я попрощалась с ним.
– Где прячется Болеслав Окольский? Советую признаться. Вы знаете, что грозит тому, кто оказывает содействие преступнику? Мы его и без вас найдем, но каждый лишний день – вы слышите, – каждый день уменьшает его шансы. Если он придет сам, это будет принято во внимание при вынесении приговора.
Кортель ничего не добился.
Подходя к площади Трех Крестов, Кортель все время думал о Зельской. Минуя садик, он прошел около кафе «Виляновское». Все столики были заняты;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45