– Да и времени много прошло.
Говорил он как хорошо воспитанный, владеющий собой человек. Меня это не устраивало. Мне больше подошло бы, если б он колотил все вокруг и плевался. Сегодня я был к этому готов – и мог благодаря этому больше узнать.
– Да что вы говорите! – Я отвратительно ухмыльнулся, надеясь спровоцировать его. – Что вы тут делаете? Пришли избить Йозефа, как избили меня?
На мои слова он не ответил, но ошеломил меня совершенно невероятным заявлением.
– Мне жаль, что так случилось, – сказал он. – Я прошу у вас прощения, если это что-то значит для вас.
Своими словами Дрозд едва не свалил меня с ног – сильнее он не мог меня оглушить, даже если б двинул ломом по голове.
Я попытался прикрыть растерянность жалким сарказмом:
– Ничего страшного. Ваше сожаление, пусть и запоздалое, делает вам честь. Но моим покрышкам оно уже не поможет.
– Чему-чему? – В его глазах блеснул огонек невменяемости.
– Моим новым дефицитным покрышкам, – подробно объяснил я ему. – Изрезанным так, что они теперь годятся лишь на сигнальный дымовой огонь. Жаль, что такая мысль не пришла мне в голову, когда я в тот раз дополз до своей машины. Мог бы таким сигналом позвать на помощь.
Инженер Дрозд внимательно слушал мою болтовню и был похож на сообразительного шимпанзе, который жадно ловит каждое слово служителя, ухаживающего за животными. Только у шимпанзе куда более выразительная физиономия.
– Я вам заплачу, – наконец отозвался он. – На будущей неделе после зарплаты.
Я потерял дар речи. И хотя вроде бы для этого не было причины, мне сделалось гадко, будто я обокрал слепого. Инженер Дрозд шевельнулся, и лицо его оказалось в тени.
– Подождите, – поспешно сказал я. – Вы куда? Домой? Могу довезти… или у вас машина?
– Нет, – ответил он. – Я не вожу.
Я глядел ему вслед, он шел по бетонированной проезжей части, ступая широким тяжелым шагом, но уверенно. Мне подумалось, уж не пьян ли он. Алкоголь иногда удивительно странно действует на людей, особенно когда человек болен такой болезнью. Это, вероятно, могло бы объяснить его поведение, хотя… Нет, пьяным он мне не показался.
Перестав ломать себе голову, я сел в машину, развернулся и поехал. Инженера Дрозда я не догнал. Очевидно, он свернул куда-то на боковую дорогу, а когда я уеду, вернется и будет бродить вокруг хирургического корпуса, заглядывая в окна. Или ходит где-то по тихим заброшенным дорожкам и думает… О чем? Понятия не имею. У меня было тревожное ощущение, что этот крутой тип с наружностью человекообразной обезьяны, этот примитив с высшим образованием, этот ужасный супруг благородной и страдающей женщины, возможно, не такой уж плохой человек.
* * *
На моей стоянке торчали серые «жигули». Машина как машина, но достаточно было увидеть номер, как сразу стало ясно, что эти визитеры прибыли ко мне. Поставив свой мотор за «жигулями», я отправился к зеленому домику, где на моей половине приветливо светилось окно.
Их было двое: тощий молодой парень и толстяк лет пятидесяти, с блестящей, как медный котелок, лысиной. Тощий, стоя перед домиком, разглядывал стройку так, словно собирался завтра ее принимать. Плешивый возился с чем-то на трухлявых ступеньках перед входом. Приглядевшись повнимательнее, я заметил, что все доски были оторваны, а затем снова аккуратно прибиты. Остановившись в сторонке, я стал ждать, когда эти двое разъяснят мне, что тут ищут. Здороваться не стал.
Дохляк, скользнув по мне мимолетным взглядом, посмотрел вниз на площадку, словно желая удостовериться, не угнал ли я у них «жигули». Вряд ли он что увидел, было уже совсем темно.
– Вы пан Мартин? – Голос выдавал в нем педанта.
– Ну, – ответил я, не прибавив больше ни слова. Ясно как божий день, кто эти двое и зачем явились. Мне показалось глупым спрашивать их об этом или протестовать. Нынешний день выдался длинным и утомительным, я был всем сыт по уши. Мне хотелось лишь одного – лечь и уснуть. Но и этого мне не суждено.
Представившись лейтенантом Густом, педант приказал:
– Будьте добры, ключи от вашей машины. У нас есть разрешение на обыск. – Он сунул руку в карман.
– Не нужно, – устало произнес я, подавая ему ключи. Он взял их двумя пальцами и передал своему коллеге.
Оба зашагали по дорожке, негромко переговариваясь. Я полез в карман за сигаретами. Ничего не обнаружил – очевидно, сигареты остались в машине. Двинувшись следом за шушукающейся парочкой, я столкнулся с младшим лейтенантом.
– Минуточку, – сказал он. Вошел в мой домик, погасил свет и запер дверь. По привязанной к ключу бирочке я узнал запасной ключ, который обычно находился в столе у Рамоны. Это вам не грабители с отмычкой. Работали методично и знали, что им нужно. А я не знал. Но в этот момент мне было совершенно безразлично, почему они снова проводят обыск, который три дня назад уже бегло сделал Павровский. Догадайся я, в чем дело, может, сбежал бы и поиграл с ними в прятки на территории стройки, которую знал куда лучше, чем они. Мне даже пришло в голову: а не лучше ли просто собраться и уйти? Никто ведь не предупреждал меня, чтобы я не удалялся. Но было уже поздно. Младший лейтенант Густ, сунув ключ в карман, подошел ко мне.
– Пойдемте, – приказал он.
– Куда?
– У меня имеется распоряжение доставить вас на опрос. – Свои слова он подкрепил жестом. Я подчинился.
* * *
Поручик Павровский уже не выглядел таким наглаженным, как в последний раз. Он был без галстука, воротничок рубашки расстегнут и даже, как мне показалось, не слишком чист. Больше чем когда-либо он напоминал карточного шулера в пять часов поутру. Он и в самом деле был профессионал, по его виду не скажешь, что у него в кармане:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51