– сказал командир и медленно пошел вдоль неровного строя призывников. – Значит, так, товарищи будущие пограничники… Хочу сообщить вам то, чего вы скорее всего еще не знаете!.. Вы прибыли служить в очень известную, героическую воинскую часть! Через месяц, после окончания «Курса молодого бойца», вы примите присягу и станете полноправными бойцами 48-го Пянджского пограничного отряда!.. У вас, товарищи призывники, будут очень хорошие наставники, люди, уже успевшие заслужить почет и уважение! Поэтому советую всем и каждому очень внимательно отнестись к тому, чему они будут вас учить, – в дальнейшей службе вам эти знания могут очень пригодиться! Чтобы выжить…
Полковник остановился на самом левом фланге, строя напротив паренька, который показался ему каким-то уж совсем маленьким. Он замолчал, задумчиво посмотрел на новобранца, а потом недоуменно на одного из офицеров-«покупателей». И опять обернулся к будущему пограничнику:
– Как фамилия?
– Каджая, – ответил паренек, ничуть не смутившись полковничьего взгляда.
– А зовут как?
– Кахабер!
– Как-как? – не понял полковник.
– Каха!
– А! Понятно… Какой у тебя рост, Кахабер Каджая?
– Почти сто шестьдесят!
– Почти… Ага… И как ты сюда попал, «почти сто шестьдесят»? Вот что непонятно! В пограничные войска! У нас отбор, и рост должен быть не ниже 175!..
– Я сам попросился в эту команду, товарищ полковник!
– Вот как! А на основании чего, интересно узнать? Чем ты таким удивил нашего майора? Может, и мне расскажешь, «почти сто шестьдесят»?
– Я мастер спорта по альпинизму… И у меня уже два восхождения на Эльбрус!..
Что-то резко изменилось в глазах командира… Что-то неуловимо изменилось! Как и тон его вопросов:
– А сколько же тебе лет?
– Девятнадцать.
– А почему тебя призвали на год позже?
– Не знаю… Я техникум заканчивал…
– И по какой специальности?
– Мастер кузнечного цеха…
Полковник опять обернулся к майору, но теперь в его взгляде было понимание, и опять заговорил с Кахой:
– А ты знаешь, кузнец-альпинист, сколько весит полное боевое снаряжение бойца-пограничника? Нет? Что-то есть у меня опасение, что под ним просто пополам сломаешься!
Ух, как блеснули обидой глаза горца!
– Я давно в горы хожу, товарищ полковник! Я рядом с ними вырос, в Абхазии! Вот! – он протянул полковнику свою ладонь, с указательным пальцем, согнутым на манер крючка. – Если сумеете разогнуть, тогда отправите куда хотите, на любую службу! А если нет, то я буду настоящим пограничником!
Полковник, довольно крепкий мужчина, ростом под 190, с очень сильными руками, ухмыльнулся недоверчиво:
– А если я тебе этот твой палец просто сломаю, «почти сто шестьдесят»?
– Вылечат!
– Ну, ладно!.. Даже самому интересно!
Командир ухватился за согнутый палец Кахи и даванул на него… И вдруг почувствовал, что ничего не выходит – этот живой «крючок» по крепости не уступал арматурине!.. Полковник попробовал разогнуть его еще раз и еще… Результат был прежний…
– А он у тебя хоть настоящий? – Через несколько минут бесплодных усилий полковник сдался. – Может, это протез?
Каха просто пошевелил пальцем, показывая, что с ним все в порядке, и сказал:
– Я давно в горы хожу, товарищ полковник… На этом пальце я могу подтянуться больше тридцати раз… Я потому и на кузнечное дело учиться пошел! Я маленький, да! Но я под тем грузом, что вы говорили, не сломаюсь! Я выносливый, как кабардинские скакуны, да!
И тут полковник улыбнулся:
– Кабардинские, говоришь?.. Любишь лошадей?
– Всегда любил! После армии хочу заработать и купить себе скакуна!..
– Ну да!.. Какой же джигит без скакуна?! – Полковник как-то странно посмотрел вдаль поверх головы Кахи. – Будет у тебя скакун, Каха… Наверное, будет!.. Только нам всем здесь еще выжить надо… Эх ты!.. Кабарда!..
…Так в Пянджском погранотряде появился новый пограничник, которого, с легкой руки командира, теперь только так и называли – Кабарда!..
А Кахе это даже нравилось! Любил он кабардинских скакунов, любил!!!

Ноябрь – декабрь 1983 г. Афганистан. Артходжа. На берегах Кокчи…
…10 ноября…

…Принял присягу Каха, как и все его товарищи-новобранцы, в праздник, 7 Ноября… Им еще дали немного «отдохнуть» в казармах Пянджского погранотряда, а 10 ноября два десятка новобранцев, тех, которых отобрали сержанты, загрузили в пятнисто-камуфлированный «Ми-8», и… Перелет занял всего-то минут двадцать…
Каха смотрел в иллюминатор и ничего не понимал… Вернее, не то чтобы ничего, но…
«…Здесь есть только одна большая река – Пяндж! – думал он, наблюдая за проплывающим под брюхом вертолета пейзажем. – И она пограничная… А мы через нее перемахнули. И летим на юг!.. Но ведь это же уже Афганистан?! И куда это мы, пограничники, летим?..»
Похоже, что из новобранцев мало кто понимал происходящее. Почему их, пограничников, не отправили на какие-либо погранзаставы? Ребята просто переглядывались между собой и посматривали на сержанта, который застыл над «ПКМом», установленным на специальном каркасе у открытой сдвижной двери «вертушки». А сержант только пристально и очень напряженно вглядывался в проплывавшие мимо невысокие пока еще горы и молчал, как Сфинкс…
А через двадцать минут они приземлились на каком-то, практически заброшенном, старом аэродромчике…
– Все на выход! – гаркнул прапорщик. – К машине!..
Практически сразу же из вертолета их погрузили в насквозь пропыленную «шишигу»[2] и в сопровождении БТРа повезли дальше, а «Ми-8» тут же взлетел и под охраной «крокодила»[3] стал удаляться обратно, в сторону Пянджа…
Прошло еще минут десять езды в кузове тентованного грузовика, за которые ребята успели заметить небольшой кишлак, довольно широкую реку, мост, по которому они и переехали на правый берег, и…
Большой насыпной вал, несколько смотровых вышек, какие-то постройки…
– Все, приехали… – выдохнул сержант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11