Ввиду этих миллионов отсутствия.
С одной стороны, понятно, что движет кандидатом желание все-таки при законе поприсутствовать. Если уж хищнические инстинкты развиты недостаточно для того, чтобы в политику подаваться, то хотя бы рядышком постоять. Хоть отраженным чтобы светом. Ну, опять-таки форма, погоны, пуговицы блестящие. Это да. Это, конечно, фактор. И то сказать, где вы видели профессионального, скажем, вора или хотя бы и грабителя банковского с кокардой воровской во лбу и в портупею затянутого? А полицейский — пожалуйста. Так что это безусловно имеет быть.
Но ведь и пистолет присовокупить следует. Который, положим, и у преступника имеется — а нередко так еще и в более передовом технологическом исполнении — но это все-таки не то. Преступник-то — он даже сам про себя знает, что и дело само его, воровское да бандитское, кругом нелегальное, и оружие тоже не из таких, чтобы им всему свету напоказ выхваляться. А полицейский — совсем другая тут опера получается. Захочет — в кобуре на поясе таскать будет, захочет — так, в руке понесет. Моя пушка, законом лично на меня выписанная. Возжелаю — в карман суну. Возжелаю — выну.
А вынуть, конечно, тянет. Потому что — как ученики многажды упомянутого хмурого доктора Фрейда твердят — пистолет есть фигура фаллическая. В некотором роде, извиняюсь за анатомические подробности, продолжение пениса, который в свою очередь есть не что иное как мужской, опять же извиняюсь, половой член. (При том, что женщин с пистолетом те же фрейдисты в том обычно обвиняют, что для них этот же ствол как бы компенсация за наличие отсутствия.)
И тут не могу не заметить, что при общем моем отрицательном к фрейдистам отношении — а народец они и впрямь сугубо опасный, эвон сколькими миллионами западных людей в армии невротиков да психов запихали — так вот, хоть и не гляжу я на ихнего фрейдистского брата оком благосклонным, но некую справедливость в рассуждениях их насчет пистолета все-таки нахожу. Иной раз смотришь — шибздик и шибздик. А только он пушку эту в руки взял, только на ладони повзвешивал да прицелился куда-то там — так у него и плечи на метр раздались, и грудь колесом, и даже в штанах таинственным и пугающим образом чего-то прибыло. И там, где минуту назад был шибздик, уже стоит такой мачо, такой раздувающийся от тестостерона самец, что страшно и подойти.
Так что и этот может быть — не из последних — фактор, народ к упомянутой профессии влекущий. Да вот вам совершенно крошечная на этот счет иллюстрация.
Ехал как— то -да не так и давно, в 1994 году дело было — автомобиль по Нью-Йорку. Понимаю, что зачин не шокирующий, тем более что эвон сколько их там каждый божий день ездит. Но эта конкретная машина мало что ехала зигзагами, так еще большей частью и по тротуару.
Тут, конечно, полиция следом увязалась. Огни свои бегущие включили, сирену. По правилам обязан злоумышленник затормозить — но он этого делать и не думал. Ну, так или иначе — а прижали они его двумя своими машинами, и тачку его дурную все-таки тормознули.
И тут из того странного автомобиля вылез водитель. (Как впоследствии выяснилось, тоже страж порядка — Анджело Анджелико.) Вылез с видом самым героическим — и с внушительным пистолетом в руках. Окружившие машину полицейские, понятно, повели себя в полном соответствии с уставом и тут же разрядили в вооруженного типа свои нацеленные на него пушки. С самым, как вы понимаете, печальным для Анджело результатом.
Потом — это уже в ходе обязательного служебного расследования — картина в деталях выяснилась. Он, этот Анджелико, еще только тормознув, уже им заорал, что он полицейский. А когда патрульный гневно поинтересовался, почему же он не выполнил приказ остановиться, Анджелико, уже вылезая из машины, ответил, что останавливаться был вовсе не обязан. Потому что — и это он произнес, на ходу вынимая свой гигантских размеров… нет, не член, а все-таки Магнум — «мой пистолет больше твоего».
Так что сами можете представить, какой взрыв восторга в заинтересованных фрейдистских кругах эта история вызвала.
Вот вам и пистолет. Который, как любому теперь понятно, тоже фактор еще тот. Но так мне думается, что и форма, и пуговицы блестящие, и кокарда, и та же пушка, о которой до того речь была — это все лишь составляющие облика некоей невероятно притягательной и едва ли не архетипической (привет юнгианцам) фигуры — фигуры Героя. Этакий современный Гильгамеш, Геракл и сэр Галахад. Хоть даже и возникающий иногда в облике какого-нибудь Анджело Анджелико.
И мечта о героизме (пусть и в обмирщенном таком значении, без букв заглавных) — она для многих из них стимул. Что благородно несомненно — и вовсе я тут не шучу. Что плохого о героизме-то помечтать — даже и вкупе с полагающейся героизму по статусу славой? «Герой-полицейский спасает ребенка из горящего дома.» «Герой-полицейский в одиночку захватывает судно с грузом кокаина.» «Герой-полицейский выходит на орбиту и снимает с нее терпящий бедствие Шаттл.» Ничего, на мой взгляд, тут предосудительного нет — до Шаттла включительно.
Конечно, серые будни зачастую от такой мечты постепенно и камушка на камушке не оставляют. Производя вместо армий героев — армии разочаровшихся циников. Но и под напором безжалостных будней не умирает мечта. И продолжает маячить в туманном далеке, как таинственный Грааль, первая страница газеты, с заголовком, начинающимся словами: «Герой-полицейский…»
А мечту эту воплощают иногда несмотря даже и ни на что. Наперекор унылой повседневной рутине. Потому что нахрена ж и портупея с кокардой — ежели без свершений героических.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146