Пани Ласлачек с Гусовой улицы обладала, например, такой внутренней силой, что ее супруг заявил при всех: "Все что угодно, только не совместная жизнь с моей женой", и нанялся на работу в Германию. Но эсэсовцы тоже многое могут вытерпеть. Это свойство, как я слыхал, вырабатывается у них в концлагерях и при допросах, когда требуются железные нервы.
Эсэсовец кивает.
Поэтому вы можете спокойно предсказать этому господину его будущее, пани Копецка.
Копецка. Если он мне обещает, что он воспримет это как невинную шутку и не придаст ей никакого значения, тогда я, пожалуй, соглашусь взглянуть на его ладонь.
Эсэсовец (внезапно заколебался). Я не хотел бы принуждать вар. Вы говорили, что делаете это неохотно.
Копецка (приносит ему пиво). Я тоже так думаю. Бросьте-ка лучше все это и пейте себе пиво.
Толстуха (вполголоса, обращаясь к игрокам в шашки). Не при на рожон, коль бог смелости не дал.
Швейк (присаживаясь к Балоуну). Мне нужно обсудить с тобой одно дельце, я буду сотрудничать с немцами по части одной собачки - ты мне для этого нужен.
Балоун. Я нисколько не расположен этим заниматься.
Швейк. И тебе кое-что перепадет. Зашибешь красненькую - при твоем аппетите это не лишнее, сможешь на черном рынке мясо купить.
Балоун. Прохазка не придет. Снова картофельное пюре. Нет, такого разочарования я не переживу.
Швейк. Мне думается, мы могли бы организовать небольшой союз из шести или восьми человек, соединили бы свои осьмушки мяса, и ты получил бы свой обед.
Балоун. Но где нам их найти - таких людей?
Швейк. Ты прав, из этого ничего не выйдет. Они скажут, что для такого позорного субъекта, как ты, для чеха, лишенного силы воли, они даже и не подумают поступиться хоть чем-нибудь из съестного.
Балоун (мрачно). Это ясно. Начхать им на меня.
Швейк. Неужели ты не можешь взять себя в руки и подумать о чести родины, когда тобой овладевает это искушение и ты видишь только телячью ножку или хорошо поджаренное филе с красной капустой или, быть может, огурчиками?
Балоун стонет.
Подумай только, какой стыд будет, если ты не устоишь перед соблазном.
Балоун. Кажется, не устою. (Пауза.) Пожалуй, красная капуста лучше, чем огурчик.
Входит Прохазка с портфелем.
Швейк. Вот он. Ты, Балоун, все видишь в черном свете. Добрый день, пан Прохазка, как идут дела?
Балоун. Добрый день, пан Прохазка, как хорошо, что вы здесь!
Копецка (бросив взгляд на эсэсовца). Присаживайтесь к господам, мне тут нужно уладить одно дело. (Эсэсовцу.) Думается, ваша рука все-таки заинтересует меня, нельзя ли мне взглянуть разочек? (Хватает его за руку.) Так я и думала: у вас чрезвычайно интересная рука. Я хочу сказать, рука, перед которой не в силах устоять мы, астрологи и хироманты, до того она интересная. Сколько еще человек в вашем отделении кроме вас?
Эсэсовец (с трудом, будто ему зуб выдирают). В отделении? Двадцать. А почему вы спросили?
Копецка. Так я и думала. Это сказала мне ваша рука. Вы связаны с этими двадцатью на жизнь и на смерть.
Эсэсовец. Неужели вы все это читаете по линиям руки?
Швейк (подходя к ним, весело). Вы еще удивитесь, до чего она глубоко видит и все умеет предсказать. Она только слишком осторожна и говорит лишь то, что абсолютно верно!
Копецка. В вашей руке есть нечто электрическое, вы имеете успех у женщин, что можно заключить, взглянув на хорошо развитый бугор Венеры. Вам они, так сказать, на шею вешаются, потом, впрочем, некоторые бывают приятно поражены и желают продлить удовольствие на всю жизнь. Вы человек серьезный, можно сказать, даже сурового нрава. Линия успеха у вас выражена необычайно сильно.
Эсэсовец. Что же это означает?
Копецка. Тут дело идет не о деньгах, тут нечто гораздо большее. Видите, как здесь линии образуют букву "Г"? Это "геройский подвиг", который вы совершите, и притом в самом ближайшем будущем.
Эсэсовец. Где? Видите ли вы, где я совершу этот подвиг?
Копецка. Не здесь. Но и не на вашей родине. Довольно далеко отсюда. Тут есть еще нечто замечательное, что я не совсем постигаю. Этот геройский подвиг покрыт, так оказать, пеленой тайны, так что только вы и те, кто 'будут с вами в этот миг, о нем узнают, а больше никто, и никто потом тоже ничего о нем не узнает.
Эсэсовец. Как же это может быть?
Копецка (вздыхает). Не знаю. Может быть, это будет на поле брани, или на каком-нибудь передовом посту, или еще где-нибудь в том же роде. (Точно в замешательстве.) Но теперь довольно, а? Я должна заняться своими делами, а это так, только пустая шутка, вы ведь мне обещали, что воспримете это как милую шутку?
Эсэсовец. Нет, теперь уже не останавливайтесь, госпожа Копецка, я хочу узнать побольше об этой тайне.
Швейк. Мне тоже кажется, что вам бы не следовало оставлять господина военного в страхе и смятении.
Копецка подмигивает ему так, чтобы это мог видеть эсэсовец.
Но, пожалуй, и этого достаточно, кое-что нам, должно быть, лучше и не знать. Вот, скажем, учитель Варцек решил раз посмотреть в энциклопедии, что означает слово "шизофрения", - и его вскорости пришлось отвести в Ильменау, в сумасшедший дом.
Эсэсовец. Вы увидели по моей руке больше, чем сказали.
Копецка. Нет-нет, это все. Покончим на этом.
Эсэсовец. Вы утаиваете то, что видели. Вы явно подмигнули господину Швейку, чтобы он замолчал, потому что вы не хотели рассказать мне, в чем дело, но никакие уловки вам не помогут.
Швейк. Это правда, пани Копецка, ничего вам не поможет, вы имеете дело с эсэсовцем, мне тоже пришлось все выложить там, у них в гестапо. Хотелось мне этого или нет, я сразу же признался, что желаю нашему фюреру долгой жизни.
Копецка. Никто не заставит меня сказать моему клиенту то, что ему неприятно слышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25