"Поклонение святой деве - одна из форм проявления полового инстинкта", - только что прочла она.
"Что же с того? Если это и правда, что же с того?"
Розалинда встала с постели и сняла с себя ночную рубашку. Она сама была девственница. Что же с того? Она медленно поворачивалась, рассматривая свое крепкое тело молодой женщины. В нем обитал пол. Оно могло вызывать проявления пола в других. Что же с того? Вот рядом, в соседней комнате, ее брат спит со своей женой. В Уиллоу-Спрингсе, штата Айова, отец как раз в эту минуту накачивает ведро воды из колодца возле двери кухни. Сейчас он внесет его в кухню, чтобы поставить на ящик у раковины.
Щеки Розалинды горели. Странную и милую фигуру представляла она собой, когда стояла обнаженная перед зеркалом в своей комнате там, в Чикаго. Она была такая живая и в то же время неживая. Ее глаза сияли от возбуждения, Она продолжала медленно поворачиваться кругом и кругом, изгибая шею, чтобы посмотреть на свою голую спину. "Пожалуй, я приобретаю способность мыслить!" - решила Розалинда. В представления людей о жизни вкралась какая-то существенная ошибка. Было нечто, что знала Розалинда, и это было так же важно, как то, что знали и излагали в книгах мудрецы. Ей тоже открылась какая-то истина о жизни. Ее тело было все еще телом той, кого принято называть девственницей. Что же с того? "Если скрытый в нем половой инстинкт будет удовлетворен, каким образом это разрешит мою проблему? Теперь я одинока. Совершенно очевидно, что и после того, как это произойдет я буду все так же одинока".
III
Жизнь Розалинды в Чикаго походила на реку, которая то и дело как бы возвращалась к своим истокам. Она неслась вперед, затем останавливалась, возвращалась, извивалась. Как раз в то время, когда девушка уже почти осознала свое пробуждение, она перешла на работу в другое предприятие, на фабрику роялей, находившуюся в северо-западной части города, на берегу одного из рукавов реки Чикаго. Розалинда поступила секретарем к казначею акционерной компании. Это был худощавый, небольшого роста мужчина, тридцати восьми лет, с тонкими белыми беспокойными руками и серыми глазами, затуманенными тревогой. В первый раз Розалинда по-настоящему заинтересовалась работой, поглощавшей ее дни. Ее начальник ведал кредитованием клиентов фирмы, но не годился для этой работы. Он не был проницателен и за короткое время допустил две крупные ошибки, из-за которых компания потерпела убытки.
- Я перегружен работой. Слишком много времени у меня отнимают мелочи. Мне нужна помощь, - объяснил он с неприкрытым раздражением, и была нанята Розалинда, чтобы освободить его от мелочей.
Ее новый начальник, по имени Уолтер Сейерс, был единственным сыном человека, которого в свое время хорошо знали в высшем обществе и клубах Чикаго. Все считали его богатым, и он старался жить так, чтобы оправдать мнение людей о его состоятельности. Его сын Уолтер хотел стать певцом и рассчитывал получить в наследство солидный капитал. Тридцати лет он женился, и когда тремя годами позже его отец умер, он уже сам был отцом двоих детей.
И тут внезапно оказалось, что у него нет ни гроша. Он умел петь, но голос у него был небольшой. Такой голос не давал возможности достойным образом зарабатывать деньги. К счастью, жена Уолтера имела свой собственный капитал. Ее деньги были вложены в предприятие по производству роялей, и это дало Уолтеру возможность занять должность казначея акционерной компании. Он и жена перестали бывать в обществе и поселились в уютном доме за городом.
Уолтер Сейер забросил музыку, перестал, по-видимому, даже интересоваться ею. Многие жители того же пригорода ходили в пятницу послушать оркестр, но он не ходил. "Какой смысл мучить себя и вспоминать о жизни, которая не для меня?" - говорил он себе. Перед женой он делал вид, что все больше интересуется своей работой на фабрике.
- Это поистине увлекательно. Это игра: как будто переставляешь фигуры на шахматной доске. Со временем я полюблю свою работу, - говорил он.
Он искренне старался пробудить в себе интерес к работе, но безуспешно. Некоторые вещи не укладывались в его голове. При всем старании он не мог проникнуться сознанием того, что прибыли или убытки компании зависят от его предусмотрительности. Это был вопрос приобретения или потери денег, а деньги для него ничего не значили. "Это вина отца, - думал он. - Пока отец был жив, деньги для меня ничего не значили. Меня неправильно воспитали. Я плохо подготовлен к жизненной борьбе". Он действовал слишком робко и упускал заказы, которые без труда могли бы достаться фирме. Потом вдруг начинал слишком смело предоставлять кредит, результатом чего были новые убытки.
Его жена была вполне счастлива и удовлетворена жизнью. При доме было несколько акров земли, и молодая женщина увлекалась выращиванием цветов и овощей. Ради детей она держала корову. Вместе с молодым садовником-негром она возилась весь день, вскапывая землю, разбрасывая удобрения вокруг корней кустов, сажая и пересаживая. По вечерам, когда муж на своей машине возвращался со службы, она брала его за руку и неутомимо водила повсюду. Двое детишек семенили за ними. Она с жаром рассказывала. Они останавливались у впадины в конце сада, и жена говорила о необходимости проложить там дренажные трубы. Этот проект, по-видимому, очень занимал ее.
- Это будет самая лучшая земля на всем участке, когда мы осушим ее, говорила жена, Она нагибалась и переворачивала совком мягкую черную землю, от которой поднимался острый запах. - Посмотри! Только посмотри, какая она жирная и черная! - пылко восклицала молодая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23