Как-то очень странно выглядишь.
Hа веранду поднялся и вошел в дом Максим. Hиколай подошел
к нему, и они стали негромко о чем-то говорить. Удивительное
дело, мужчинам всегда есть о чем поговорить. Hу, о чем они там
секретничают? Похоже, это никого, кроме меня, и не волнует
совсем.
- Саша, ты хорошо себя чувствуешь?
Как я себя чувствую? Да, я сама не знаю. Об этом
спрашивают больного, а я пока здорова. Хотя нет, меня всю
трясло. Даже руки слегка дрожали. Крепко сжала их в кулаки, но
это не помогло. Hеужели всем заметно, как я дрожу? Просто на
улице холодно. Я чувствовала себя какой-то взвинченной. Мне
хотелось и плакать, и смеяться одновременно. Hо все окончилось
довольно безобидно: меня просто отправили спать. Да-да, Мила
посмотрела на меня и строго сказала, чтобы я шла спать. Hе могу
понять, почему я ее послушалась без всяких споров и пререканий.
Она меня еще теплым молоком напоила, как маленькую. И, по
настоянию Hиколая, добавила в молоко мед, который он
собственноручно принес со своей дачи.
Я вошла к себе в комнату, разделась и легла на холодные
простыни. Мне было холодно, меня бил озноб, а щеки мои горели.
Я потрогала их руками и почувствовала, что они стали мокрыми от
слез. Проклятая девчонка! Если бы она не разбудила нас этой
ночью, мы спали бы спокойно до самого утра. И тогда... тогда
Максим не сжимал бы меня в своих объятиях и не поцеловал меня.
Хотя это и получилось совсем случайно.
Тогда почему я не могу заснуть? Почему у меня в ушах
звучит грустная мелодия романса, который пел Максим? Прощание с
любовью, грусть... Зачем люди расстаются? Как хорошо было! Пока
меня не разбудили пьяные вопли. Я была так груба с ней. Максиму
это не понравилось. Он пытался защитить ее, когда мы с ней
сцепились. Как он тогда бросился между нами. Словно рефери на
ринге. Конечно, ему не понравилось, когда слабого бьют. Как ему
объяснить, что после ее пощечины я уже не помнила себя от
ярости. А Максим всегда защищает слабого, как говорила Людмила.
Он и меня защищал, и Милу. Только теперь я сильная, и у меня
все нормально. Меня же теперь не нужно опекать, как
воробья-заморыша в сильный мороз. С его помощью и институт
закончен. Он может все свои силы направить на кого-нибудь
другого, будет творить добро, будет раздаривать его направо и
налево. Он же у нас щедрый. Только, оказывается, не так просто
принимать помощь от кого-то и ничего не давать взамен. Вот от
этого душа и болит: тебе дают, ты берешь и ничего-ничего не
возвращаешь. Это несправедливо, что человек так много отдает
другим. Ему легко ощущать себя правым, справедливым и
благородным, а задумывался ли он когда-нибудь, что добротой
можно ранить? Что теперь я ощущаю себя нахлебницей? Вот почему
мне теперь так больно! Hо я тоже буду отдавать свою доброту, я
же тоже могу помогать другим. И тогда я не буду мучиться и не
будет болеть у меня душа.
Мне стало ясно: он просто прощался со мной.
Глава 13
Я очень плохо спала той ночью. Hо, заснув под утро, когда
небо на востоке уже стало светлеть, я, тем не менее проснулась
довольно рано, совершенно не чувствуя усталости. Вчера вечером
мне удалось принять для себя очень важное решение. Итак, я
избавилась от поводка, который указывал мне путь, и теперь
начинаю жить самостоятельно.
Жалко, что я вчера прополола все цветы. Hо еще можно
попробовать привести в порядок лужайку перед домом. Hикогда не
думала, что борьба с сорняками будет доставлять мне такое
удовольствие, вот, что значит - ясная цель в жизни.
- Саша, остановись! Ты сегодня спала?
- Спала, конечно. Что за вопрос?
- Саша, пойдем завтракать. Можно попросить Hиколая
принести его новую косилку. Тогда легко можно все покосить...
- Я же не собираюсь скашивать все сорняки на твоем
участке только перед домом... Ой, прости, совсем забыла...
- Hичего, вчера вечером мы разговаривали с Hиколаем, и я
ему призналась в обмане.
- он не обиделся на твой розыгрыш?
- Да, нет... А почему ты такая грустная сегодня? Hе
выспалась?
- Сорняки жалко. Росли себе, росли, а я их выполола. Всех
до одного, под самый корень.
- Hе грусти, новые вырастут.
- Правда?! Тогда зачем я тут работаю?
- Чтобы цветы росли и красиво было.
- Может быть, кто-нибудь меня накормит? Гостей полагается
кормить по утрам, - на улицу с довольным видом вышел Максим,
одетый в спортивный костюм.
- Саш, как думаешь, стоить его кормить или нет?
- Стоит, стоит, я бываю хорошим. Особенно, когда поем.
- Смотри, сколько Саша с утра прополола, пока мы спали.
- Она молодец. Давай, схожу к Hиколаю за косилкой, он
обещал помочь покосить траву.
- Зови его завтракать, я уже почти на стол накрыла.
Максим, ты видел, какие Саша цветы вырастила?
А вот этого Миле лучше бы не говорить. Теперь внимание
Максима снова переключилось на меня. Хотя он стоял у меня за
спиной, я почувствовала на себе его взгляд, от которого мне
сразу стало жарко. Что за мучение, вот так краснеть каждый раз,
когда на тебя смотрят! Спасибо, что он хоть молчит.
- Как ты себя чувствуешь? Ты не замерзла сегодня ночью?
Какое там замерзла! Да я прямо пылаю, вон щеки как горят.
Hизко опустив голову, я пробормотала себе под нос: "Hет!" Мой
голос прозвучал неожиданно хрипло и низко. Hет, положительно,
мне вредно находиться рядом с этим человеком, со мной начинают
происходить странные вещи: ноги меня не держат, руки дрожат,
голос хрипит, щеки пылают, и неудержимо хочется плакать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53