Если не вернет Нелиду – теперь он это ясно понял, – жизнь его кончена. 43 «Салон Магента» – просторный зал как бы в египетском стиле и с явным преобладанием цвета охры – был в этот вечер вторника почти пуст. Из желтых динамиков, подвешенных на проволоке, звучала музыка, временами нежная, временами тревожная, повторяясь в назойливых вариациях. В большом круге танцевала одна-единственная пара, остальные посетители, три-четыре человека, сидели за разными столиками. Подходя к стойке, Видаль уже понял, что Нелиды в зале нет. Бармен беседовал с каким-то толстяком – возможно, здешним служащим или хозяином. Эти двое продолжали разговаривать, не замечая ни появления Видаля, ни его выжидающей позы. «Есть же такие тупоголовые люди, они видят только то, что у них под носом, будто зашоренные», – подумал Видаль и почувствовал, как в нем вскипает гнев, но вспомнил, что не может позволить себе такую роскошь: чтобы отыскать Нелиду, ему потребуется доброе расположение многих. В том числе этих двоих, которые невозмутимо продолжали беседу.– А с ансамблем «Ла Традисьон» тебе удалось договориться?– Как я тебе сказал.– Они не ерепенились?– С чего бы им ерепениться, этим шалопаям? Они еще должны нам заплатить за то, что мы разрешаем им играть. Ты себе представляешь, как это им важно для популярности?– Но покамест, старик, на что они живут?– Нам-то ведь тоже жить надо, вот и торчим здесь, потом обливаемся среди всех этих подносов да посетителей, а тут еще они со своими гитарами – в конце-то концов, им самим приятно играть.Наступила пауза, которой воспользовался Видаль.– Скажите, сеньоры, играет ли здесь трио под названием «Лос Портеньитос»? – спросил он.– Да, по субботам, воскресеньям и по праздничным дням.– А сегодня их не будет?– Сегодня – нет. Для этих нескольких человек, – объяснил бармен, делая неопределенный жест в сторону зала, – не станем же мы приглашать целый оркестр?Толстяк, видимо снова забыв о Видале, повел речь о делах.– Этих «Портеньитос» тоже надо бы поприжать. Пусть они артисты или кто они там, а слишком много зарабатывать им не след. Ради них самих. Чтобы не испортились вконец.– Не знаете ли вы девушку, – спросил Видаль, – по имени Нелида?– Какая она из себя?– Среднего роста, шатенка.– Словом, такая, как все они.– Ее зовут Нелида, – настаивал Видаль.– Я знаю одну Нелиду, только она блондинка, – сказал толстяк. – Она в булочной работает.– Неужели вы думаете, уважаемый, – запротестовал бармен, – что я буду присматриваться к каждой женщине, которая здесь бывает? Да я бы уже от чахотки сгинул. Поверьте, почти все они друг на друга похожи: смуглые, волосы черные. Все из сельских краев. Провинция Буэнос-Айрес.Если он не будет настойчив, то никогда ее не встретит. С притворной беспечностью Видаль спросил:– Постарайтесь вспомнить, сеньоры. Держу пари, что вы ее знаете.– Нет, не припомню.Видаль сделал еще одну попытку. Быстро, как будто слова его обжигают, он проговорил:– Она была невестой некоего Мартина из трио «Лос Портеньитос».– Мартина, – медленно повторил толстяк. – С ним вы сможете поговорить.– Не беспокойтесь, – заверил бармен. – В эту же субботу.– А где находится «Ла Эскинита»? – спросил Видаль.Они его уже не слушали.– Да здесь, близко, – соизволил наконец ответить толстяк. – За углом. 44 Зал в «Ла Эскинита» был светлый, с белеными стенами. Видаль с порога окинул его взглядом: там был всего один посетитель – худощавый мужчина, дувший на чашку, которую держал обеими руками. «Здесь спрашивать нечего», – сказал себе Видаль и пошел дальше по улице Гузмес.В кафе надо было спуститься по довольно узкой винтовой лестнице. Это заведение походило на угольную шахту – крошечный зальчик, а главное, темный. Если Нелида здесь, она успеет скрыться прежде, чем его глаза привыкнут к этому полумраку. Но зачем приписывать Нелиде желание, противоречащее его желанию? Девушка относилась к нему с неизменным великодушием, а он-то, возможно, потому что близок к отчаянию, боится, что ее любовь окажется чувством ненадежным, что она может разгневаться на такого дурня, как он, неспособного владеть своими нервами, сидеть дома и ждать, как было условлено… На всякий случай лучше не двигаться с места, пока не привыкнет к темноте. Он стоял, держась левой рукой за лестничные перила, пытался разглядеть лица посетителей и говорил себе: «Хоть бы на меня не обратили внимания. Не стали предлагать сесть за стол». И, конечно, он был взволнован: когда чья-то рука легла на его руку, сердце его отчаянно забилось. По другую сторону перил стояла едва видимая в темноте женщина и смотрела на него. «Пока глаза не привыкнут к темноте, я не пойму, кто это. Скорее всего, Нелида. О, хоть бы это была Нелида». Это была Туна.– Что ты тут делаешь? – сказала Туна. – Может, сядешь со мной?Он пошел за ней. Теперь он уже кое-что различал, мрак словно бы рассеялся.– Что будете пить? – спросил официант.– Ты не возражаешь? – сказала Туна. – Если мы ничего не закажем, они будут злиться. Мы скоро уйдем.– Заказывай что хочешь.Он был уверен, что Нелиды здесь нет. Спросил себя, сказать ли правду или не говорить, и, еще не решив, объяснил:– Я тут ищу одну свою приятельницу, ее зовут Нелида.– Брось шутить.– Почему?– Да потому. Во-первых, это невежливо, а потом…– Не понимаю.– Как это – не понимаю? Один момент умопомрачения, и потом всю жизнь будешь раскаиваться.– Я же не какой-нибудь вертопрах, че.– Это конечно. Но бывает, попадаешь в такое положение, что не можешь с собой справиться. Приходит человек, вот как ты, с самыми благими намерениями, и вдруг застает ее в объятиях другого и теряет голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50