В «Грезу» вошел полицейский, офицер, в сопровождении седого господина в нахлобученной шляпе и зеленом плаще. Сняв шляпу, господин поздоровался с Хулией. Дружески взглянув на нее, он заметил:
– Работаем, а?
– Людям всегда кажется, что кафе приносит Бог знает какой доход, – ответила Хулия. – К сожалению, не каждый день дела идут, как сегодня.
– Но вы не жалуетесь, верно?
– Нет, я не жалуюсь.
Обращаясь к полицейскому, господин в плаще заметил:
– Если бы мы не пахали на наше управление, а обзавелись таким уютненьким кафе или баром, мы бы тоже не жаловались. Терпение, Маторрас.
Некоторое время спустя господин в зеленом плаще спросил Хулию:
– Вы слышали что-нибудь в ночь происшествия?
– А когда это было? – спросила она.
– Очевидно, в пятницу ночью, – сказал полицейский в форме.
– В пятницу ночью? – переспросил Аревало. – По-моему, я ничего не слышал. Не помню.
– Я тоже, – сказала Хулия.
Извиняющимся тоном господин в плаще сообщил:
– Наверное, через несколько дней мы вас побеспокоим и вызовем в Мирамар, в комиссариат, дать показания.
– А тем временем пришлете полицейского, чтобы он обслуживал клиентов? – спросила Хулия.
Господин улыбнулся.
– Это было бы крайне неосторожно, – сказал он. – На жалованье, которое им платят, не разживешься.
В эту ночь молодые люди почти не спали. Лежа в постели, они говорили о визите полицейских, о том, какой линии придерживаться в ходе допроса, если их вызовут; об автомобиле с трупом, который все еще лежал под обрывом. На рассвете Аревало заговорил о буре, об урагане – он уже стих, но волны наверняка унесли машину в море. Еще не окончив фразу, он уже понял, что спал и буря ему приснилась. Оба рассмеялись. Наутро кран поднял автомобиль вместе с покойной. Один из клиентов, попросивший анисоde. настойку, объявил:
– Ее принесут сюда.
Они ждали и ждали, но потом выяснилось, что труп увезли в Мирамар.
– Сейчас столько современных аппаратов, – сказал Аревало, – экспертиза мигом обнаружит, что раны старухи не от ударов об углы автомобиля.
– И ты веришь в это? – спросила Хулия. – Вся эта экспертиза проводится в крохотной комнатушке, где так называемый эксперт греет на примусе мате. Посмотрим, что они обнаружат, когда перед ними положат старуху, вымоченную в морской воде.
Прошла неделя, в ходе которой у них было весьма оживленно. Иные из тех, кто побывал здесь в день, когда нашли автомобиль, вернулись с семьей, с детьми или парами.
– Видишь, как я была права, – говорила Хулия. – «Греза» – замечательное место. Просто несправедливо, что сюда никто не приходил. Теперь нас уже знают, к нам будут ездить. Если повезет, так во всем.
Пришла повестка от следователя.
– Вот еще, не пойду, пусть хоть солдат присылают, – возмутился Аревало.
В назначенный день они явились минута в минуту. Первой вошла Хулия. Аревало, когда подошел его черед, слегка разнервничался. За столом его поджидал седой господин, тот, что, одетый в зеленый плащ, навестил их в «Грезе»; теперь он был без плаща и приветливо улыбался. Два-три раза Аревало подносил платок к глазам – почему-то они слезились. К концу беседы он почувствовал себя уверенно и спокойно, словно сидел в кафе с друзьями, и подумал (хотя позже и отрицал это), что следователь – сама любезность. Наконец седой господин сказал:
– Большое спасибо. Вы можете идти. Поздравляю вас. – И после паузы добавил, пожалуй, чуть презрительно: – С такой женой.
Они вернулись в «Грезу», Хулия принялась за стряпню, Аревало накрывал на стол.
– Что за мерзкий народ, – твердил он. – За ними вся государственная машина, им ничего не стоит изничтожить любого, кто имеет несчастье попасть в их лапы. Ты сносишь их оскорбления в надежде, что тебе еще удастся выскочить и глотнуть свежего воздуха, не дай Бог оступиться – тебя начнут пытать, ты скажешь что попало и будешь гнить в тюрьме, пока не сдохнешь. Даю слово, знай я, что меня не тронут, я пристукнул бы этого, в плаще.
– Ты точно разъяренный ягуар, – смеясь, сказала Хулия. – Все уже позади.
– Позади, но только на сегодня. А кто знает, сколько таких бесед – или кое-чего похуже – ждет нас в будущем.
– Не думаю. Раньше, чем ты предполагаешь, дело забудется.
– Только бы поскорее. Иногда я спрашиваю себя, так ли уж не правы те, кто говорит, что за все надо платить.
– Платить? Какая ерунда. Не задумывайся слишком, и все образуется, – успокоила его Хулия.
Их вызвали еще раз, состоялся еще один диалог с господином в зеленом плаще; все было совсем не страшно, а затем наступило облегчение. Прошло несколько месяцев. Аревало просто не верилось, но Хулия, похоже, была права: о преступлении и впрямь забыли. Благоразумно прося всякий раз новую отсрочку, словно у них не было денег, они выплатили долг. К весне они купили себе старый «пирс-эрроу». Хотя машина пожирала много бензина – поэтому она и стоила так дешево, – молодые люди пристрастились к прогулкам и почти каждый день ездили в Мирамар за продуктами или под каким-нибудь другим предлогом. В течение всего лета они уезжали часов в девять утра, а в десять уже возвращались, но в апреле, устав поджидать клиентов, гуляли и после обеда. Приятно было прокатиться по приморской дороге.
Однажды к вечеру, возвращаясь домой, они впервые заметили человечка. Веселые, поглощенные друг другом, как двое влюбленных, они разговаривали о море, о том, как завораживает вид этих просторов, и вдруг увидели идущий за ними автомобиль. За рулем сидел щуплый человечек. В его назойливости им почудился какой-то темный умысел.
Аревало обнаружил преследователя. взглянув в зеркало: тот бесстрастно вел машину, такой чинный и невозмутимый, – как возненавидел вскоре Аревало его лицо;
1 2 3 4 5 6 7 8