Красные искры зажглись над башнями дальнего элеватора.
– Хочешь, отвезу тебя домой? - спросил Моржов Алёнушку.
– Ты чего? Меня все оборжут, если я на велике приеду. Так-то меня Лёнька на машине привозит.
– Ну, как знаешь… - Моржов даже не огорчился.
Мотая хвостом, Алёнушка повертела головой, словно высматривала, в какую сторону ей идти. Туфли она не надевала.
– А тебя как зовут? - вдруг спросила она.
– Борис.
– Боря, а дай мне велик с горы скатиться, а?… Я с детства на велике не каталась. У наших ни у кого нет.
Взгляд Моржова вернулся из тёплых вечереющих пространств и остановился на Алёнушке. Моржов увидел Алёнушку словно впервые. Кто она? Шлюшка, стерва, дура?… Да нет, просто маленькая глупая девчонка. И для неё Моржову ничего не было жалко. Оказывается, просто совсем ничего.
– Да ради бога, - сказал Моржов. - А ты не гробанёшься?
– Не знаю, - опасливо созналась Алёнушка.
– Садись, - решительно сказал Моржов, подкатывая к Алёнушке велосипед. - Я подстрахую. Доверься старому доброму дяде Боре, импотенцу и извращенту.
Алёнушка улыбнулась - впервые улыбнулась Моржову, - подтянула вверх узкую юбку, оголив ляжки, и залезла на седло, бесстыже растопырив колени. Моржов забрал у неё туфли.
– Поехали! - восторженно прошептала она, наклоняясь к рулю.
Моржов, державший велосипед сзади за седло, тихонько толкнул агрегат вперёд. Агрегат поехал, и Моржов потрусил за ним, не отцепляясь, а с разгоном под уклон и побежал, всё быстрее и быстрее.
А потом пешеходы на бульваре Конармии начали шарахаться в стороны, потому что сверху, с Семиколоколенной горы, под пышной листвой нависшего над тротуаром забиякинского парка, напролом сквозь сумерки на них неслось жуткое тройное существо - огромный рогатый велосипед, на нём - визжащая девчонка, а сбоку - вурдалак с горящими глазами, летевший вровень с велосипедом длинными мистическими прыжками.
В этот вечер Моржов всё-таки купил виагру, потому что не любил недоделанных дел, чреватых гештальтами. Виагру он нашёл в единственной круглосуточной аптеке Ковязина - на площади под Черепом. Отбивая чек, продавщица заученно сказала:
– Спасибо за покупку. Приходите ещё. Моржов мрачно глянул на аптекаршу.
– Господь с вами, - буркнул он, пряча упаковку с таблетками в карман шортов. - Нашли чего пожелать. Я ведь у вас не шампанское на лотерейный выигрыш покупал.
Пока он крутил педали в Троельгу, вечер иссяк. Меховой лес по обочинам соболино почернел, но асфальт под луною отливал голубым, словно был изо льда.
В лагере все уже спали - в жилом корпусе не светилось ни одно окошко. Моржов прислонил велосипед к перильцам крылечка и только собрался помочиться в ближайших кустах (неохота было впотьмах шарахаться по лесу, разыскивая сортир), как услышал какой-то всхлип. Сначала он подумал, что это на камнях плеснула неожиданной волной Талка или таинственная рыба-полуночница в заводи бултыхнула хвостом, но потом во тьме под крышей веранды что-то шевельнулось.
Моржов тотчас пошёл к веранде и увидел Сонечку, сидевшую за столом. Точнее, сидящую на скамейке и лежащую грудью на столешнице, будто она спала, как студент на утренней лекции.
– Сонь, ты чего? - негромко спросил Моржов.
Сонечка не ответила. Она плакала.
Моржов постоял, размышляя, а потом вернулся к крыльцу. Он деловито закатил велосипед в тёмный холл и приставил к стене, на которой смутно белел планшет «План эвакуации». Позавчера Щёкин взял фломастер и исправил заголовок на «План эякуляции». До сих пор этого, кроме Моржова, никто не заметил.
Холл занимал центральную часть жилого корпуса. Направо и налево из холла отходили коридорчики. В каждой стене коридорчиков было по три двери в пятиместные палаты; итого - двенадцать палат. В палатах слева от «Плана эякуляции» жили Моржов плюс Щёкин, Розка плюс Сонечка, Костёрыч и Милена. В двух пустующих палатах Розка хранила подотчётное имущество, например спальные мешки. В шести палатах справа от «Плана эякуляции» обитали дети. Серёжа Васенин и Наташа Ландышева обитали в отдельных комнатах, а упыри - все вместе, вчетвером, но каждый день они перекочёвывали в новое помещение.
Моржов прошёл в свои покои. Щёкин дрых. Моржов достал из-под койки рюкзак и вытряхнул его содержимое на спальный мешок. В соответствии со своим внутренним планом эякуляции он извлёк из кучи барахла новую пачку сигарет, фонарик, большой носовой платок и куртку (чтобы в нужный момент набросить её Сонечке на плечи). Потом Моржов подумал, щурясь в окошко на луну, вытащил из кармана шортов упаковку виагры, достал облатку и выдавил в рот таблетку, а облатку и упаковку сунул в рюкзак.
Моржову было интересно - где в первую очередь проявится действие виагры? Его вспучит эрекцией или просто раздует башку? Пока что никакого эффекта не наблюдалось. Правда, прошло всего четыре секунды.
Моржов вышел из корпуса, пошагал к веранде, закуривая на ходу, деликатно перешагнул длинную скамейку перед столом и присел рядом с Соней. Соня не отвлекалась от своего горя.
– Давай поговорим, - ласково предложил Моржов и погладил Соню по спинке. - Наверняка не всё так ужасно…
Соня шмыгнула носом, словно сопли как-то мешали ей слушать Моржова.
– Что случилось? Кто тебя обидел? - тихо спросил Моржов.
Моржов бросил сигарету, осторожно взял Соню за плечики, придал ей более-менее сидячее положение и принялся наводить порядок - перекинул назад толстую Сонечкину косу, убрал за ушки выбившиеся пряди, намокшие от слёз, застегнул на рубашке верхнюю пуговку и вытер Соне лицо платком. Соня не открывала глаз. Почувствовав платок на своих щеках, она заплакала ещё сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160