В 1758 году Луи Токе далеко не молод. В прошлом у него нескончаемая вереница добротных заказных бюргерских портретов, из тех, что не приносили художнической славы, зато помогали составить значительное состояние. В настоящем – запоздалое признание Людовика XVI. Токе – член и советник Королевской академии Франции, и ради него Людовик счел возможным нарушить установившийся порядок: на шестом десятке лет художник стал королевским пенсионером.
Понадобилась незаурядная ловкость вице-канцлера М. И. Воронцова, чтобы залучить любимца Версаля в Россию. Людовик не может отказать в столь приятной услуге своей августейшей сестре – российской императрице, но ограничивает время отсутствия портретиста: через полтора года Токе снова должен быть к услугам короля.
Артемий Бутковский – это безвестность. Портрет дипломата еще в 1901 году считался работой крепостного художника Ивана Титова и только к 1917-му получил место в музейном каталоге как копия Артемия Бутковского с оригинала Ивана Титова. На обороте холста стояла незнакомая ни по каким иным картинам подпись или надпись, а живописные особенности холста заставляли думать о крепостном мастере.
Известный своей непреклонностью – кто-то называл его Аввакумом екатерининских лет, – князь Михаила Щербатов обличал первостатейных мотов, тративших состояния на бархатные кафтаны, шелковые камзолы, ажурные чулки и расписные кареты. Дипломату вменялась в вину – вместе с непомерной любовью к гастрономии – прихоть привязывать в своем саду палатки для угощения гостей шелковыми (подумать только!) веревками.
Слова Щербатова можно перечитать, работу Токе увидеть хотя бы на репродукции, портрет кисти Артемия Бутковского стоял на полу запасника Третьяковской галереи. Вот он-то и разрушал представление о стройном течении жизни великого канцлера Российской империи Алексея Петровича Бестужева-Рюмина.
Случайность? Минутная прихоть раздосадованного аристократа, усиленная неумением доморощенного живописца? И в результате – тревожная глубина густого оливкового фона, темно-вишневое пятно непонятного одеяния, образ трагической в своем бессилии старости, отрешенности от жизни, нищеты.
Положим, малопонятное кокетство неожиданно объявившейся дряхлостью, неухоженностью. Но – портрет поступил в музей из государственного учреждения, одного из тех, которые располагали изображениями высоких сановников, как и членов правящей царской фамилии, исключительно для представительства. Представительство в таком затрапезном виде? К тому же портрет нес номер Ж-65 – один из самых ранних порядковых номеров инвентарного списка Третьяковской галереи. За долгие годы его пребывания в собрании произошло немало перемен. Считавшиеся малоинтересными для первой коллекции национального искусства картины передавались в другие собрания. Пятидесятые годы нашего века перенесли многие холсты во вновь образованные коллекции периферийных и республиканских музеев. На портрет Артемия Бутковского могло не быть спроса, но с ним не хотели расставаться и хранители галереи. Ведь почему-то же его оставляли, больше того – над ним работали.
Каталог 1952 года – позднейшего пока не существует – открыл многочисленные повторения все того же оригинала. Минутная прихоть оборачивалась системой, замыслом. Все повторения обладали одинаковыми особенностями. Обязательно названная фамилия художника, безвестного, как представлялось, крепостного, и все же. Обязательное упоминание о 1759 годе и селе Горетове, где был написан оригинал. То, что владельцами в конечном счете оказывались не частные лица – учреждения. И последнее – необычно широкая география распространения посредственных по художественным качествам холстов: Ленинград, Рига, Познань, Лондон, Тарту, Краков, Москва – и теперь уже Государственный исторический музей.
1758–1762 годы – время «жестокой ссылки» бывшего канцлера. Он государственный преступник, обвиненный императорским указом в измене императрице и престолу. Если Елизавета Петровна и не собиралась его казнить, формально смертная казнь всемилостивейше заменялась пожизненной ссылкой только ввиду преклонного возраста преступника. Всех чинов, орденов, дворянства и состояния Алексей Петрович Бестужев-Рюмин был лишен. В шестьдесят семь лет рассчитывать на новый благоприятный поворот судьбы не приходилось.
Лондон
Министерство иностранных дел
– Итак, несмотря на все похвалы, расточаемые Гюйзену, на этот раз «серый кардинал» проиграл Петру Бестужеву: его матримониальные планы в отношении наследника русского престола оказались отвергнутыми.
– Он просчитался в одном, милорд. Гюйзен не представлял, что царь Петр так ревностно отнесется к вопросам вероисповедания. Действительно, принятие царевичем католичества сулило блистательный брак с эрцгерцогиней австрийской. Но даже Петр оказался очень щепетилен в вопросах религии.
– Вы поражаете меня, Гарвей! Неужели вы верите в то, что говорите? Царь Петр религиозен ровно настолько, насколько подобает каждому монарху. Но восточная церковь для русских – символ их влияния и силы. Совершенно естественно, что они не собираются покидать ее лона даже ради, как вы выразились, блистательной перспективы брака с эрцгерцогиней, который к тому же еще предстояло осуществить. Отсюда вариант Бестужева – София Шарлотта Брауншвейг-Вольфенбюттельская.
– Молодые, по-видимому, понравились друг другу во время свидания в Шлакенберге. Не совсем понятно, почему царь Петр тем не менее отложил свадьбу на следующий год.
– Не потому ли, что у русского царя есть более срочная и не менее перспективная свадьба, которую он справедливо хочет организовать в первую очередь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22