..
Шелковый поясок развязался вмиг.
- Уходите.
Святые братья склонили головы - и беззвучно ускользнули в ту
дверь, через которую привели меня.
Мы остались наедине.
И месяца не прошло с тех пор, как был я удостоен чести лицезреть
епископа Ульбрихта. Помню, как бросился перед ним на колени, припал к
руке, прощения и благословения прося...
А сейчас будто выжгло во мне что-то. Будто остыло. Сижу перед
Пасынком Божьим и не шевелюсь...
- Понимаю... - сказал Юлий. Посмотрел куда-то в сторону, вздохнул.
- Назови свое имя.
- Ильмар.
- Ты вор? - так же сонно, скучно спросил Пасынок Божий. Он слегка
картавил, как человек, долго пытавшийся от косноязычия отучиться, но
так до конца и не преуспевший.
- Да... ваше святейшество.
- На Печальных Островах ты помог бежать с каторги мальчику по
имени Маркус?
- Да... ваше святейшество.
- Ты знал тогда, что Маркус - младший принц Дома?
- Нет.
Пасынок Божий опустил веки и будто вообще задремал. Я потихоньку
оглянулся. Да быть того не может, чтобы меня, каторжника и душегуба,
оставили наедине с самим Юлием!
Но никого, кроме нас, в странной этой комнате не было. И никаких
амбразур, сквозь которые меня на прицеле держат, я тоже не увидел.
Может, смотрел плохо?
- Почему ты его спас? - пробормотал Юлий. - А? Почему...
Вроде бы он и вопроса не задал, так, в воздух произнес. Но я
ответил:
- Он мне помог бежать.
- Помог, а дальше? - Тощие плечи под белой мантией вздрогнули. -
Зачем потом спасал, правды не зная?
- Сестра-Покровительница завещала товарищей не бросать...
- Чтишь Сестру... Это хорошо. - Брат Юлий посмотрел на меня:
- А Искупителя - чтишь?
- Чту.
- Верю, - легко согласился Юлий. - Поглядеть, такты Достойный сын
Церкви.
Как же дошел до жизни такой?
- Какой? - тупо спросил я.
Пасынок Божий помолчал. Потом спросил, с ноткой интереса:
- Знаешь, где мы с тобой беседуем? Я замотал головой.
- Это часовня, в которой короновали Искупителя на римский престол.
Вокруг нее весь Урбис строился. Это - сердце веры, Ильмар. Эта комната
невзрачная, для беглого взгляда убогая, - основа Державы. Она, а не
великие монастыри, пышные храмы, огромные соборы.
Меня дрожь пробила. Вот чего не ждал... А Пасынок Божий продолжал:
- Немногие удостоены чести сюда войти. Еще меньше тех, кто на эти
скамьи садился. На одной из них сидел сам Искупитель... вот только на
какой - неведомо. Даже мне.
Он снова на меня посмотрел. Странная у него манера, глянул - будто
коснулся... и тут же взгляд отдернул.
- За что мне такая честь? - спросил я.
- Скажи правду, вор Ильмар, - моего нахального вопроса Пасынок
Божий будто и не заметил. Не заметил, но ответ дал... - Здесь, в
сердце веры, в символе Урбиса, ты не посмеешь сказать не правды.
Ответь... - Снова быстрый взгляд - только теперь Пасынок Божий глаз не
отвел, впился в меня взглядом, и голос его окреп, набрал силу:
- Кем ты считаешь Маркуса, бывшего принца Дома?
- Искупителем... - прошептал я. Пасынок Божий Тонко сжал губы.
Спросил:
- Почему?
- Он Слово Изначальное узнал... - начал я. - Разве простому
человеку оно дастся?
Молчал Юлий, смотрел в пол, опять будто задремав. Но я к такой его
манере уже привыкать стал и ждал терпеливо.
И дождался:
- Скажи, брат мой во Сестре и Искупителе, Ильмар-вор... А почему
же Церковь с таким усердием ищет повсюду невинное дите, в котором дух
Искупителя приют нашел?
Перевел я дыхание, собрался с силами и ответил, как думал:
- Изначальное Слово - власть, ваше святейшество. Ключ ко всем
Словам, что были, и есть, и будут. Ко всем богатствам, что в Холоде
спрятаны.
- Что же с того?
- Кто Изначальным Словом владеет, тот будет миром править... -
пробормотал я. - А это и для мирских владык - соблазн, и... и для
Церкви Святой.
- Ильмар-вор... - начал было Юлий, да замолчал в раздумье. Потом
голову поднял и будто только меня увидел - спросил:
- А расскажи-ка мне, Ильмар, что случилось в городе Неаполе, где
встретился вам офицер Стражи Арнольд.
Расскажешь?
Пустой вопрос, все я уже сказал, еще на первом допросе... Плоть
слаба: как стал мне итальянский искусник "Белую розу, красную розу"
показывать, так и рассказал, уже на третьем белом лепестке во всех
грехах признался.
- Расскажу, - кивнул я.
Хорошо хоть не с самого начала повелел Пасынок Божий рассказывать.
С гиблой каторги на Печальных Островах, откуда мы с Маркусом бежали,
планер похитив и летунью Хелен принудив до материка нас доставить. С
города Амстердама, где на меня облаву устроили и где стал я свидетелем
проступка Арнольда, офицера Стражи - в горячке схватки собственного
напарника убившего. А больше всего не хотелось мне рассказывать, да и
просто вспоминать, как святые братья во Сестре и в Искупителе друг
друга убивали... и как я одного из них убил...
Ну а Неаполь... что по сравнению со всем этим Неаполь?
Рассказал я Пасынку Божьему, как бежали мы с Мира-кулюса: младший
принц Маркус, я, летунья Хелен и настоятельница Луиза, помогавшая
Маркусу на Острове Чудес от Стражи прятаться. Как Маркус своим Словом
чудеса творил, как мы от линкора имперского отбились, как в дилижансе
рейсовом приехали в Неаполь - прямо в засаду, устроенную Арнольдом.
И как Маркус побоище остановил, одним лишь Словом... Как холод
прокатился по улочке, как испуганно ржали лошади, с которых исчезла
упряжь. Как стражники, оставшиеся в один миг с голыми руками,
дергались, будто тарантеллу танцуя, ощупывали себя, оглядывались,
пытаясь понять, кто же их обезоружил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17