Они обладают теми же достоинствами и
пороками, что и люди, но дороги как собственные дети.
Тишина давила. Как он привыкал к этой тишине первые месяцы после развода, как
сражался с ней - музыкой, включенным телевизором, побеждая лишь несчастных
соседей. А тишина пряталась под гитарными аккордами и тарахтеньем
телеобозревателей, терпеливо ждала, пока он смирится. Тишина - одеяние смерти,
и ее не победить.
Заснуть не удавалось, но это не беда. Можно сесть за компьютер и продолжить
писать... услышать наконец то, что Убивающий Словом сказал сфинге. Можно
запустить "Визит во тьму" и войти в лес, который он еще ни разу не прошел.
Вдруг сейчас повезет? Или скользнуть в компьютерную сеть, выбрать одну из
эхоконференций, где обсуждается все на свете, от оружия и секса до кулинарных
рецептов и книг. Влезть в чужой спор, подкинуть пару провокационных идей,
чтобы завтра с улыбкой пронаблюдать реакцию. А еще можно через интернетовские
серверы выплыть где-нибудь в Париже, и посмотреть прогноз погоды с французских
спутников - неизмеримо более точный, чем беспомощное гадание нищих
казахстанских метеорологов... неужели у них нет компьютера и модема?
Все можно. И все - в том, виртуальном пространстве. Лишь там он смел и почти
всемогущ. В реальной жизни человек не способен изменить даже свою судьбу - не
то, чтоб судьбы человечества. Он потому и любит компьютерный мир - тот дает
иллюзию власти. Во всех своих проявлениях, от мощных текстовых редакторов, до
сетей, где нет расстояний, и игр, где сокрушаешь цивилизации и покоряешь
галактики...
Слабо скрипнула дверь. Казалось, что почти рядом, на кухне... хороша
звукоизоляция! Кому-то из соседей тоже не спится.
Свет коснулся глаз сквозь закрытые веки. Ярослав присел на кровати.
На кухне горел свет.
Это был даже не страх - нельзя бояться невозможного. Просто обморочный холод в
груди. Веру в то, что твой дом - твоя крепость, ломает лишь милицейский обыск
или ограбление.
Нынешние воры оголодали до того, что первым делом очищают холодильник?
Он потянулся к тумбочке, открыл ящик, мимолетно удивившись, что руки не
дрожат. На кухне явственно скрипнула табуретка. Ярослава словно обдало
холодной водой. Он нашарил под полиэтиленовым пакетом с документами "Умарекс",
вытянул из бумажного плена. Тяжесть пистолета, как ни странно, не успокоила.
Это лишь в его книгах герои, взяв оружие, становились уверенными и
бесстрашными. Да и можно ли назвать оружием эту игрушку для трусливых мужчин?
- Из газовика в квартире стрелять глупо, - донеслось из кухни. Удивительно
неприятный голос... словно знакомый, но нарочито искаженный. - Сам
потравишься.
Ярослав встал. Им владело безумное желание одеться - и лишь потом шагнуть
через порог.
- Цивилизация придумала одежду, чтобы успешнее истреблять себя. Иллюзия
защищенности, верно? Но мы драться не будем.
Кто бы там ни был - он словно читал его мысли. И в этом было какое-то
призрачное утешение, начисто исключающее банальных грабителей.
Ярослав вышел в коридор, по-прежнему сжимая пистолет в руках.
На выдвинутом к двери кухни табурете сидел мужчина. Молодой, черноволосый,
плотный, в наброшенном на голое тело халате. Очень знакомый. Иронически
улыбающийся, разглядывающий Ярослава с покровительственным любопытством
старшего брата.
- Только не стреляй, - сказал он без всякого страха. - Из этого дерьма даже в
степи стрелять не стоит. Держи меня на прицеле и успокойся.
Ярослав быстро оглянулся. За спиной никого не было, и входная дверь была
закрыта.
- Как ты сюда попал?
Мужчина засмеялся.
- Знаешь, хотел бы и я это знать... Ярик, ты меня не узнаешь?
Он покачал головой.
- П-писатель, - из уст пришельца это прозвучало как оскорбление. - Твоя память
на лица достойна кроманьонца. Знаешь, почему? Они видели в течении жизни лишь
сотню-другую человек. Впрочем, ты все понимаешь. Просто не хочешь принять
истину.
Мужчина встал, и Ярослав непроизвольно отступил на шаг, прижался спиной к
двери:
- Я все-таки выстрелю, - быстро сказал он.
- Верю, - пришелец остановился. - У тебя хватит агрессивности, ты бы и боевыми
пальнул. В зеркало посмотри, а потом на меня.
Ярослав опустил пистолет. Его охватила тоскливое бессилие шарлатана,
заболевшего теми болезнями, от которых он так успешно "исцелял" других.
- Кто ты?
- По сложившейся в эти мгновения традиции, - человек, который казался его
ожившим отражением, снова улыбнулся, - мне бы следовала придумать имя с корнем
"Виз". Визионист, например. Создатель образов. К счастью, это не обязательно.
Зови меня Слава.
- Я не верю в тебя, - сказал Ярослав.
- Понятно. Но это уже ничего не меняет.
Он подошел к нему, мягко забрал из руки пистолет.
- Успокойся. Мне нужна одежда, чашка кофе и совет. Мне нужна твоя помощь.
12.
Сегодня днем Аркадий Львович впервые почувствовал боль. Он готовил обед,
размешивая в кастрюльке содержимое яркого пластикового стаканчика. Такой суп
полагалось готовить в микроволновке, но нехитрый эксперимент подтвердил
относительность всех инструкций. Вполне приличный, почти домашний супчик...
Тонкая игла кольнула в спину, под правой лопаткой. Мгновенная, но предельно
острая боль... Аркадий Львович тихо охнул, замирая. Боль исчезла.
Вот как это начинается. С короткой боли. С легкого недомогания. С кашля по
утрам.
Он постоял, бездумно глядя, как кружатся в кипятке быстро набухающие овощи.
Потом налил в стаканчик кипятка из чайника, выплеснул в кастрюлю. Положил
стаканчик на подоконник, в башенку пустых упаковок йогурта и таких же супов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20