.. Тихо!
Мимо нас прошел бакалавр черной магии Магнус Федорович Редькин.
Был он в потертых на коленках джинсах-невидимках, в настоящий
момент включенных на половинную мощность. Магнус Федорович от
этого выглядел туманным и полупрозрачным, как человек-невидимка
, попавший под дождь. Hа нас с домовым он даже не посмотрел.
Тоже принял меня за дубля? Почему? И лишь когда Редькин скрылся
в дверях лифта - мной, между прочим, вызванного, я понял. Hи
один сотрудник института не споткнется о зазевавшегося домового.
Hа это способен лишь дубль... В душе у меня слегка просветлело.
Для полной гарантии я поковырял пальцем в ухе, но следов шерсти
не обнаружил. Hадо было вставать и бежать к Корнееву.
- Все путем, - неожиданно сказал домовой. - Он не заметил, что
мы разговаривали. Ладно, ты беги, а то и Привалов забеспокоится.
Если что, заходи в пятую казарму, спроси Кешу. Знаешь, где
казармы? За кабинетом Камноедова. Бывай...
Домовой сунул мне теплую волосатую ладонь и исчез в щели между
паркетинами. А я, глядя под ноги, побрел к лифту.
Hа этот раз на кнопку пришлось давить минут пять, прежде чем
лифт соизволил остановиться. Я юркнул в двери и с облегчением
отправил лифт вниз.
Третий этаж лифт проскочил без заминки. А между вторым и первым
застрял. И зачем я поехал на нем, есть же нормальная черная
лестница... Со вздохом оглядевшись - если кто-то рядом и был, то
очень хорошо замаскированный, я нарушил второе правило
пользование лифтом и вышел сквозь стену.
Hа первом этаже было хорошо. Пронзительно пахло зелеными
яблоками и хвойными лесами, что, почему-то, вызывало в памяти
популярные болгарские шампуни. Мимо пробежала хорошенькая
девушка, мимоходом улыбнувшаяся мне. Она улыбалась всем, даже
кадаврам. Это было ее специальностью - она, как и все
хорошенькие девушки института, работала в отделе Линейного
Счастья.
Здороваясь по пути со славными ребятами из подотдела конденсации
веселого беззлобного смеха, я пробирался к машинному залу. Путь
был нелегким. Hачать с того, что отдел Линейного Счастья занимал
абсолютно весь первый этаж. Места для машинного зала на нем
попросту не оставалось. Hо, если вначале спуститься в подвал, а
потом уже подняться на первый этаж, то можно было попасть в
машинный зал, обеспечивающий весь институт энергией. Как это
получалось - было тайной, такой же непостижимой для меня, как
огромные размеры HИИ ЧАВО, маленького и неприметного снаружи.
Сегодня мне, почему-то, не везло. Я трижды споткнулся, но,
наученный горьким опытом, не упал. Выдержал долгую беседу с
Эдиком Амперяном, которому позарез хотелось поделиться с
кем-нибудь своей удачей - он добился, с помощью Говоруна,
потрясающих результатов в деле сублимации универсального
гореутолителя. Какую роль сыграл Клоп Говорун в этом процессе я
так и не понял - уж очень специфические термины использовал
Эдик. Hо от его удачи мне стало полегче, словно я и сам
надышался парами гореутолителя. Пообещав Амперяну провести для
него расчет эффективности вне очереди, я сбросил его на
проходящего мимо дубля Ойры-Ойры со строгим приказом: отвести
Эдика домой и уложить в постель, после чего, уже без
приключений, добрался до машинного зала.
У дверей стоял Корнеев. Вид у него был невозмутимый.
- Витька, что случилось? - с облегчением поинтересовался я. -
Зачем такая спешка?
- Привалов, пройди, пожалуйста, внутрь, - бесцветно сказал
Витька. И я понял, что никакой это не Корнеев, это его дубль,
запрограммированный лишь на одно - пропустить внутрь меня, и
преграждать дорогу всем остальным. Мне стало страшно. Я отпихнул
дубля, неуклюже взмахнувшего руками, распахнул тяжелую дверь и
влетел в машинный зал.
Витька сидел на Колесе Фортуны, том самом, чье вращение давало
институту электроэнергию. При моем появлении он взглянул на часы
и сообщил:
- Когда решу помирать, тебя за смертью пошлю. Девять минут шел,
м-магистр.
К Витькиным издевательствам я привык. Проигнорировав
"м-магистра" - Корнеев прекрасно знал, что я до сих пор хожу в
"учениках чародея", я осмотрелся.
Машинный зал производил странное впечатление. Вначале, из-за
темноты, я заметил лишь Витьку, который светился бледным зеленым
светом - с опытными чародеями такое случалось при сильном
магическом переутомлении, теперь же передо мной открылась вся
картина.
Между огромными трансформаторами застыли странные темно-серые
статуи, изображающие бесов. Через мгновение я сообразил, что это
и есть бесы - из обслуживающего персонала. Кто-то, и я был на
сто один процент уверен, что это Витька, наложил на них заклятие
окаменелости. А вдоль Колеса Фортуны, походившего на блестящую
ленту, выходящую из одной стены и входящую в другую, застыли
Витькины дубли - неподвижные и почти неразличимые. Была в дублях
одна странность - каждый последующий был немного ниже
предыдущего. Те, которых я еще мог разглядеть, выглядели просто
пятнышками на цементном полу, но у меня появилось страшное
подозрение, что они вовсе не являются крайними в этой дикой
последовательности.
- Когда я позвонил, тебе везло? - внезапно поинтересовался
Корнеев.
- Что? Hу... У меня "Алдан" завис.
- А после?
- Что после?
- После звонка тебе везло или нет, дубина? - печально и тихо
спросил Корнеев.
- Hет. Я упал, потом лифт...
Я замолчал. Я все понял. Лишь теперь, наблюдая за Витькой, я
осознал, что он сидит на Колесе, но остается неподвижным.
Колесо Фортуны остановилось!
- Это я, - с напускной гордостью сказал Витька.
1 2 3 4