Вот так... А как идет он тебе, как идет! Как будто с неба на тебя спустилась диковинная заколка... Ты не беспокойся, я буду бить так, чтобы не потревожить твоих листочков. Никогда еще ты не видела меня таким счастливым! Раньше, бывало, смотрю на тебя и думаю: мое несчастье пышнее твоей красоты, зеленее и ярче. Правда, так думал.
Тояма. Эй! В барабан-то бить будем? Люди ждут! Холодно с открытым окном-то стоять!
Ивакити. Все! Сейчас! Слушайте!
Ударяет в барабан. Звука нет. Переворачивает, бьет с другой стороны. Тихо. Неистово колотит по барабану, но все впустую.
Молчит! Они подсунули мне фальшивый барабан! Посмеялись надо мной! (Падает на пол, рыдает.) Что делать, что?! Такая небесная краса - и такая подлая шутка! Нет, не верю! Этого не может быть!
Из противоположного окна доносится хохот. Потом в ателье громко закрывают окно.
Смейтесь, смейтесь! Полопайтесь от смеха!.. Подохните от смеха! Протухните от смеха!.. Но я не таков, как вы! (Идет в угол сцены.) Не-ет, я из другого теста! Тот, над кем так жестоко посмеялись, не умрет! И не протухнет!.. (Открывает окно, выходящее на другую сторону. Стоит у подоконника, горестно согнувшись. Потом наклоняется вперед и переваливается через подоконник на улицу. Крик. Шум голосов.)
Компания в ателье весело смеется. Они пока ничего не знают. Распахивается дверь, и вбегает модистка.
Модистка. Ужас какой! Только что старик уборщик из дома напротив выкинулся из окна!
Все мечутся по комнате - один кидается открывать окно, другой торопится унести ноги. Одна Ханако стоит, неподвижно застыв на месте.
Полночь. Над улицей звездное небо. В ателье бьют часы. Звук ключа, поворачиваемого в замке. Открывается дверь, и по ателье скользит луч карманного фонарика. Это Ханако, одетая в вечернее платье, поверх которого накинут плащ; в одной руке у нее - ключ, в другой - фонарик. Она прячет ключ в сумочку, подходит к окну и открывает его. Стоит и смотрит на окно юридической конторы.
Ханако (вполголоса, словно разговаривая с кем-то). Ну, вот я и пришла. Ты позвал - и я здесь. Прямо с банкета примчалась... Эй! Ты здесь? Что молчишь?
В юридической конторе медленно раскрывается окно, выходящее во двор, то самое, откуда выбросился Ивакити. Дух старика перелезает через подоконник в комнату и движется к окну, выходящему на улицу. Оно само начинает открываться.
Ханако. Ты здесь...
Дух. А где же мне быть? Только здесь да в твоих снах - больше негде.
Ханако. Я пришла на твой зов. Но ведь ты совсем меня не знаешь. И тебе невдомек, почему я пришла.
Дух. Потому что я заставил тебя прийти.
Ханако. Нет. Разве под силу тебе, бестелесному, заставить меня делать то, чего я не желаю?!
Дух. Ты и над духом пытаешься посмеяться?!
Ханако. Где уж мне с нечистой силой тягаться! Вот старика несчастного угробить - на это меня хватило. А всего-то головой кивнула - вот так. И только. Ничего ведь больше не сделала...
Дух молчит.
Эй! Ты меня слышишь? (Дух кивает.) Слышишь... А я говорю так тихо. Живые кричат во всю глотку, и то друг друга не слышат... Хотя лучше бы ты не расслышал, что кричали тебе тогда из окна напротив.
Дух. О-о, небо полное звезд. А луны не видно. Она перемазалась в грязи и упала вниз. Я бросился следом за ней - прямо из окна. Мы с луной ушли из жизни вместе.
Ханако (смотрит из окна). Ну и где же ее труп? Что-то не видать. Машины едут, полицейский вон идет. Ого, остановился. Неужели мертвую луну обнаружил? Непохоже. Бедненький полицейский - идет себе один-одинешенек, никто ему не встретится, разве что другой полицейский. Впрочем, это будет не встреча, а как бы отражение в зеркале.
Дух. Ты хочешь сказать, что дух может встретиться только с духом, а луна - только с луной?
Ханако. В полночь - да. (Закуривает.)
Дух. Ты только не думай, что я - сон, химера. Это я при жизни был химерой. От той химеры ничего не осталось, кроме ее пустых мечтаний. Теперь никому не под силу меня растоптать.
Ханако. Однако внешне ты что-то не очень переменился. Во всяком случае, на призрак несчастного влюбленного ты не похож. И дело не в седых волосах, мятой тужурке и грязной рубашке. Чего-то тебе не хватило, чтобы преобразиться в призрак любви... Хотя чем сегодня можно доказать истинность любви? Ничем. Может, от этого ты и погиб?
Дух. Ты хочешь потребовать доказательств у привидения? Вот, смотри (бьет себя по карманам) - у меня нет ни гроша. У меня вообще ничего нет, никакого имущества, и доказательств тоже нет - ни вещественных, ни других каких.
Ханако. Да? А я вся прямо набита доказательствами. В любой женщине их навалом, доказательств любви. А когда они все выйдут, то снова доказательств полно - что никакой любви и не было.
Дух. Где же они, твои доказательства?
Ханако. Например, ключ. Как я, по-твоему, вошла в эту дверь?
Дух. Как? Расскажи.
Ханако. Стащила его из кармана у хозяйки ателье. Пальцы у меня очень ловкие. Помнят, оказывается, старое ремесло. Самой приятно стало.
Дух. Я знаю: ты пришла, потому что боишься моей мести. Ты хочешь вытравить из меня остатки страсти, чтобы я утратил к тебе интерес.
Ханако. Я, пожалуй, кое-что тебе покажу. Ты придумал мне неплохое прозвище - Лунная Азалия. Давным-давно у меня уже было схожее. Тогда меня звали просто Луна. И знаешь почему? У меня внизу живота татуировка молодая луна.
Дух. Татуировка?!
Ханако. Не по своей воле я ею обзавелась. Дело давнее. Клиенты напоили и позабавились... Как вина выпью - луна на моем животе вся краснеет. А обычно белая такая. Как будто мертвая.
Дух. Так ты шлюха!.. Ты убиваешь меня еще раз! Одного раза тебе было мало...
Ханако. Одного раза всегда мало. И чтобы построить любовь - и чтобы ее разрушить.
1 2 3 4 5 6