О боже, нашего малыша Альбера! (После мгновенного колебания, спохватывается.) Ну, ничего, ничего, я вас прощаю… (Поворачивается к ПИКВИКУ, жеманно.) Теперь я понимаю — это чисто английский юмор.
ПИКВИК. Он самый!
ГЕРЦОГИНЯ (вдруг спохватывается). Но какой это ужасный удар для Рено! Как им объявить эту весть?
ГАСТОН (беспечно). Поручаю это вам! Через пять минут я ухожу из дому, не повидавшись с ними.
ГЕРЦОГИНЯ. И вы даже не хотите им ничего передать?
ГАСТОН. Нет. Не хочу. Впрочем… (Колеблется.) Скажите Жоржу Рено, что легкая тень его брата, наверное, спит где-нибудь в солдатской могиле в Германии. Что он всегда был лишь ребенком, которого, пожурив, тотчас прощают, которого отныне можно безбоязненно любить, не опасаясь прочесть на лице взрослого человека ничего дурного. Вот и все. А теперь… (Широко распахивает двери, любезно указывая всем дорогу. МАЛЬЧИКА привлекает к себе.) А теперь оставьте меня одного с моей семьей. Нам надо еще сличить наши воспоминания…
Торжественно звучит музыка. ГЕРЦОГИНЯ уходит вместе с Пиквиком.
3анавес

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21