Я наткнулся на Эли, сидевшего на стволе
повалившегося дерева, по другую сторону которого лежал раненый индеец,
извиваясь на земле в предсмертных муках, в то время как по треску и шороху
листьев уже далеко впереди, можно было догадаться о местонахождении его
товарища.
- Ушел невредимым, - с сожалением констатировал Эли. - Мчался, как
гончая собака.
Повернувшись, он ткнул мертвого индейца стволом своего ружья.
Оба выстрела Эли попали в цель. И я посчитал своим долгом сказать,
когда мы возвращались назад:
- Свинья сбила меня, как только я прицелился, а то пристрелил бы всех
троих.
- Трудно будет нам теперь собрать всех свиней. Лес с желудями -
прекрасная приманка для них, - посетовал Эли в ответ на мое детское
оправдание.
Не успели мы выйти из лесу, как до нас донесся крик Энди:
- Эй! Эй! Где вы? Отзовитесь! Мы откликнулись. Энди аж пританцовывал
от ярости и разочарования.
- Вечно я так, - сказал он. (Это было одно из его излюбленных
выражений, и Майк однажды даже поклялся, что если ему удастся пережить
Энди, то он выбьет эти слова на его надгробьи). - Просидеть всю ночь, и
именно в ту минуту, когда что-то произошло, заснуть как последняя свинья.
Утром мы внимательно рассмотрели тело индейца, оставшегося во дворе;
он был довольно жалок на вид, исхудавший и грязный. Его длинные черные
волосы слиплись от крови, так как выстрел Эли поразил его в самый затылок.
И все же, повернув его на спину, мы увидели на его лице такое
умиротворенное выражение, что сердце мое сжалось. Это, без сомнения, был
человек, который по-своему наслаждался жизнью. Наверное, где-то его будет
оплакивать женщина, по нему будут скучать его маленькие дети. И тут же мне
вспомнился Хэрри, столь зверски убитый. Какая жалость! На этой огромной
земле хватит места для всех. И все же мы почему-то не оставляем друг друга
в покое - если не считать покоя смерти. Правда, подумалось мне, мы
захватили их земли - но они ведь толком не пользовались ими.
Худоба индейца, выражение покоя на лице, и то, что вооружен он был
только одним ножом, смягчило мое сердце, и я настоял на том, чтобы его
похоронили вместе с тем, вторым, которого Эли пристрелил в лесу, что мне,
однако, не доставило никакого удовольствия. Второй индеец был свиреп
лицом, и мне пришла в голову мысль, что они такие же разные, как и мы. Для
нас все они были просто индейцы, но у каждого из них была своя
индивидуальность, свои отличительные черты, известные их соплеменникам.
Остальные выстрелы этой ночью доносились с мельницы Хэрри. Ни один из
них не попал в цель, но Исаак Картер, который уступил место в своем доме
Амосу Битону, подобрался к грабителям настолько близко, что поразил одного
из них топором, получив при этом ножевое ранение в шею; Тиму Денди удалось
схватить одного, "верткого как уж", по его собственному описанию, и
задушить его в рукопашной схватке. В обоих случаях нападавших было больше,
чем защищавшихся, и мы с радостью убедились в том, что имеем дело с
обычным воровством, а не с военными действиями. Потеряв четверых и не
получив добычи, индейцы, по нашим предположениям, должны были отступить. И
действительно подобных событий больше не происходило.

В ту же ночь Кристина родила ребенка.
- Стрельба помогла, - сказал Майк, поспешно проглатывая свой кофе,
прежде чем отправиться на мельницу, чтобы оказать помощь Исааку. -
Стрельба справа, стрельба слева - бедняга просто больше не могла это
выдержать. Ну и здоровый же этот малый.
Он отправился к Исааку, а Энди занялся делами во дворе, пока Эли и я
не позвали его помочь нам собрать всех разбредшихся по лесу свиней. Они
рассыпались по всей округе, и, если бы нам не удалось собрать их в тот же
день, ушли бы так далеко в поисках желудей и прочей еды, что нам бы уже
никогда их больше не увидеть. Мы, разумеется, взяли с собой ружья. С того
дня, как был убит Хэрри, все мужчины в Зионе даже на поле выходили с
оружием, висевшим на рукоятке плуга. Мне представлялось, что две вещи были
неотъемлемыми атрибутами поселенца. И если земля эта когда-либо будет
заселена, и станет такой же страной, как Англия с улицами, домами и
дорогами, то это произойдет только благодаря этим двум вещам - плугу и
ружью. Мы разделились у большой развилки, описывая огромные круги, и
криками подгоняли свиней, попавших в наше окружение, по направлению к
дому. По сей день я ясно помню то место, где меня подстерегало самое
сильное искушение в моей жизни. Я как раз выследил парочку свиней, оторвал
их от жадного копошения в траве и погнал к дому, как вдруг услышал выстрел
где-то далеко в лесу. Грохот рассек утренний покой, и сердце мое бешено
заколотилось. Я помчался к месту, откуда прозвучал выстрел. Затем до меня
донесся крик и я удвоил свои усилия. Ветка ежевичного куста опутала мои
ноги, я рванул, и, высвободившись, наткнулся на ствол дерева. Тряхнув
головой и выругавшись, я обогнул дерево, и увидел Эли, лицо его было белее
смерти, ствол ружья занесен, как дубинка, и нацелен на стоявшего прямо
перед ним огромного медведя. Видимо, он выстрелил в зверя, но не убил его,
а только ранил, при этом не успев перезарядить ружье. Медведь взревел,
встал на дыбы, оказавшись при этом на несколько футов выше Эли, так что у
того было очень мало шансов нанести опасному хищнику сколько-нибудь
серьезный удар. Я видел, как блестели крошечные глазки зверя, подобно
острым изогнутым ножам, на передних лапах появились когти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99