Таким образом, учение о числе как об эстетическом
или онтологическом (что для греков одно и то же) первопринципе без всякого
сомнения является общеантичным учением.
3. Число и живой организм
Необходимо разобраться, почему число явилось основным эстетическим
принципом в античной философии. Мы уже говорили выше, что античное число
мало похоже на наше понимание числа. Античное число есть творящая сила,
приводящая всякую непрерывность к расчленению, к оформлению и к организации,
устанавливающая структурное взаимоотношение между элементами разделенной
непрерывности и обладающая самостоятельной созерцательной ценностью. Не
удивительно поэтому, что число играет во всей античной эстетике роль
основного эстетического и художественного первопринципа. Во-вторых, важно и
то, почему именно число стало играть такую роль, а не какой-нибудь другой
принцип. Дело в том, что в основе античной красоты лежит живое физическое
тело, т.е. нечто внеличное и безличное. Не душа, не дух, не личность и не
субъект является тут эстетическим первопринципом, а именно число, т.е. некая
бескачественная структура. В таком случае и наивысшее обобщение такого
эстетического первопринципа не может обладать каким-либо личностным или хотя
бы просто качественным характером. То, что именно число и единое (как первый
образец числа) является здесь наивысшим эстетическим обобщением, есть
результат именно телесного понимания красоты. Так как живое тело есть,
прежде всего, организованная целость, то и его обобщение тоже должно быть
организованнейшей и организующей целостью, т.е. числом, и прежде всего
единым. Чтобы уловить специфику античной красоты, стоит только сравнить ее
хотя бы с красотой средневековья, которая в своем наивысшем обобщении уже не
является просто числом, а является и личностью, и субъектом, и духом с
определенным именем и определенной биографией (так называемой священной
историей), или с красотой нового времени, которая является порождением
глубин человеческого субъекта и тоже имеет весьма слабое отношение к понятию
числа. Вот почему начиная с элейцев и кончая неоплатониками принцип единого
играл основную роль в эстетике и в философии, не исключая также и Платона, у
которого вовсе не идеи лежат в основе бытия, а числа, более высокие, чем
идеи, и возглавляемые абсолютным единым118.
4. Скульптурный и гражданственно-полисный характер числа
Живой организм, который является моделью эстетического предмета и
художественного произведения, при всей своей огромной зависимости от
окружающего тем не менее живет своей внутренней, вполне самостоятельной и
относительно независимой жизнью, которая не только проявляется вовне, но и
вполне отождествляется со своим внешним проявлением. А такая эстетическая
диалектика обладает в античности своей спецификой. Внешняя сторона здесь -
раб как основной производитель, действующий лишь в виде непосредственно
данной физической силы. Внутренней стороной является здесь то, что
направляет эту силу для определенных целей, т.е. для получения максимального
продукта производства при минимальной затрате времени. Это и есть
рабовладелец, или господин. Но ни раб, ни рабовладелец не существуют
раздельно в качестве вполне независимых метафизических абстракций. Они
образуют общий полис, который состоит не только из свободных, но и из рабов.
Вот почему в античном искусстве, вырастающем на почве рабовладения, очень
редко изображается раб сам по себе или рабовладелец сам по себе. В
скульптуре греческой классики мы находим изображение человека по
преимуществу в виде живого тела, но такого, в котором его внутреннее
назначение и цель, с одной стороны, и внешнее исполнение и проявленность, с
другой стороны, даны как единое целое. Вот почему греческая скульптура
периода классики есть художественное произведение, выражающее собою
внутреннюю и внешнюю жизнь рабовладельческого полиса и потому полное
гражданской идейности того времени. А так как искусство всегда живет
обобщением, а предельным обобщением для греков той поры был космос, то и
космос периода классики есть продукт рабовладельческого мировоззрения и в
основе своей является скульптурным произведением.
Однако, в условиях полного тождества внутреннего и внешнего, или
идеального и реального, двухплановый характер эстетики все же заставляет
искать здесь те или иные особенности высшего выражения внутренних сторон и
реального выражения идеальных заданностей. Поскольку эстетический предмет и
художественное произведение здесь физичны (и не только в общем смысле, как
во всяком искусстве, но и по самому своему существу), это внутреннее мы
должны находить во внешнем же. А таковым является упорядоченность или
организованность этого внешнего, его физическое метрико-симметрическое и
ритмически-гармоническое целое. А так как эта симметрическая и ритмическая
упорядоченность понималась у древних как число, то необходимо сказать, что
числовой первопринцип античной эстетики мог возникнуть в ней лишь как
обобщенное, хотя и наглядное выражение диалектики внутреннего и внешнего,
подобно тому как физический характер этой диалектики и, следовательно,
космический характер ее числового первопринципа в конце концов определялся
особенностями античной рабовладельческой формации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251