Другой способ заключается в том, чтобы составить пару из ребенка постарше возрастом, который слишком любит помериться силой или чересчур агрессивен, и ребенка помоложе, к которому первый (задира) будет относиться как "старший брат" и, выступая в этой роли, узнает, что можно завоевать признание, не будучи задирой.
Психологи разработали также ряд программ для обучения навыкам общения детей дошкольного и школьного возраста. По таким программам с детьми, отнесенными к категории одиночек или "изгнанников", проводится ряд занятий с показом особых навыков общения, предоставлением возможности попрактиковаться в нем и отзывами о результатах. В соответствии с одной из таких программ не пользовавшиеся популярностью ученики третьего и четвертого классов участвовали попарно в ряде тренировочных занятий, нацеленных на приобретение четырех групп навыков: как принять участие в определенных играх, делать что-то поочередно и вместе, общаться с другими детьми более многословно и как поддерживать ровесников, уделяя им внимание и оказывая помощь. По крайней мере в некоторых случаях такие программы обучения заметно способствовали вовлечению в общение первоначально непопулярных в кругу ровесников детей.
Поскольку в программах обучения навыкам общения прослеживается тенденция уделять основное внимание тому, чтобы способствовать признанию детей1 в обществе или их популярности, возникают некоторые мучительные вопросы о системе ценностей. Действительно ли эти программы помогают детям развить способность дружить или же они подогнаны под американский идеал бойкой общительности и добродушия, который мало связан с настоящей дружбой. (Питер Сведфельд поясняет склонность нашего общества выступать "за то, чтобы все вместе") Ответ на данный вопрос зависит как от деталей программы, так и от системы ценностей у тех взрослых, которые ее реализуют. С точки зрения некоторых, во всяком случае ведущих, практиков, "цель обучения навыкам общения не в том, чтобы создать "популярных" или "общительных" детей, а в том, чтобы помочь детям, к какому бы типу личности они ни относились, развить настоящие отношения... по крайней мере с одним ребенком или двумя. Можно также усомниться и в том, этично ли навязывать обучение навыкам общения детям, у которых в этом вопросе почти нет выбора и которые в отдельных случаях могут на самом деле не испытывать желания превратиться в "более дружелюбных". В конечном счете, самый убедительный довод в защиту таких программ - это то, что они, видимо, могут повысить у ребенка уровень самоконтроля собственной жизни:
"Ребенок, который способен положить начало игре или общению с себе подобными, может все же предпочесть проводить время в одиночестве. Но такой ребенок сможет успешно общаться, когда он (она) этого захочет или если того потребует обстановка. С другой стороны. ребенок, не владеющий навыками общения, может оставаться один или быть "изолированным" скорее по необходимости, чем по своей воле".
Чтобы обучить детей навыкам дружеского общения в школьной или домашней обстановке, родителям и учителям не обязательно открывать официальные курсы; достаточно прибегнуть к демонстрации подобных навыков, объяснениям и отзывам о ним. Хотя взрослым при обучении детей навыкам общения приходится играть роль, лучше, если они будут играть ее ненавязчиво. В особенности же взрослым нужно остерегаться "поправлять"на виду у всех не овладевших еще какими-то навыками детей и таким образом смущать их, а также публично называть детей "застенчивыми", ибо и они начнут считать себя как раз таковыми.
Взрослым не надо навязывать навыки общения без разбора, нужно уважать реальные различия между детьми, которые одних детей побуждают установить дружеские отношения со многими сверстниками, других - сосредоточиться на одной или двух дружеских связях, а третьих - проводить много времени в одиночестве. Любая из этих моделей может удовлетворить отдельного ребенка и подойти ему. Пытаясь помочь детям подружиться, мы должны быть больше заинтересованы в качестве дружеских контактов детей, а не в их количестве.
Смена школы или местожительства
Когда через год я снова посетил дошкольников, за которыми вел наблюдения, я тут же обратил внимание, что Рикки - когда-то самый общительный и популярный мальчик в классе - был теперь необычайно тихим и подавленным. Хотя Рикки и играл с другими детьми, однако все его занятия были ниже обычного для него уровня изобретательности. Например. играя, он все время подпрыгивал на доске, и похоже, то делал он это без увлечения. Когда я на следующий день вернулся в школу, Рикки подошел ко мне и сказал с грустью: "Приятель Джош, приятель Тони, приятель Дэйвид". Я спросил, почему он так говорит. "Потому что это мои приятели, - ответил он. - мне так их не хватает". К концу первого года моих наблюдений Рикки, Джош, Тони и Дэйвид составили тесную компанию. Они относились к наиболее изобретательным детям в классе и часто все вместе строили гаражи-стоянки, бросались тушить пожар или составляли экипаж космического корабля. За два месяца до моего повторного приезда родители перевели Джоша, Тони и Дэйвида из дневного детского сада в дошкольное учреждение с продленным днем. Поэтому из прежней компании тут остался один Рикки. Несмотря на то что он, казалось, понимал ситуацию и приспосабливался к ней, его чувство утраты было безошибочным.
Социологи, давно изучающие последствия кратковременной и долговременной разлуки детей с родителями, не провели, по сути, никакого систематического исследования разлуки детей со своими друзьями.
1 2 3 4 5 6 7