- Парлей не
имел никакого права давать атоллу свое имя. На всех английских картах, да
и на французских тоже, этот атолл обозначен как Хикихохо. Его открыл
Бугенвиль и оставил ему туземное название.
- Не все ли равно, как он называется? - сказал второй помощник, все
еще медля надевать рубашку. - Главное - он перед нами, а на нем старик
Парлей со своими жемчугом.
- А кто видел этот жемчуг? - спросил Герман, глядя то на одного, то
на другого.
- О нем все знают, - ответил второй помощник и обернулся к рулевому:
- Таи-Хотаури, расскажи-ка нам про жемчуг старика Парлея.
Польщенный канак, немного сконфуженный общим вниманием, перехватил
ручки штурвала.
- Мой брат нырял для Парлея три, четыре месяца. Он много рассказывал
про жемчуг. Хикихохо - место хорошее, тут много жемчуга.
- А перекупщики, как ни добивались, не получили у старика ни единой
жемчужины, - вставил капитан.
- Говорят, когда он отправился на Таити встречать Арманду, он вез для
нее полную шляпу жемчуга, - продолжал второй помощник. - Это было
пятнадцать лет назад, с тех пор у него немало прибавилось. Он и перламутр
собирал. Все видели его склады раковин - сотни тонн. Говорят, из лагуны
взято все дочиста. Может быть, поэтому он и объявил аукцион.
- Если он действительно задумал продавать, это будет самая большая
годовая распродажа жемчуга на Паумоту, - сказал Гриф.
- Ничего не понимаю! - не выдержал Малхолл, как и все, измученный
влажным, удушливым зноем. - В чем дело? Кто такой этот старик? И что у
него за жемчуг? Почему вы говорите загадками?
- Старик Парлей - хозяин Хикихохо, - ответил второй помощник
капитана. - У него огромное состояние в жемчуге, он собирал его долгие
годы, а недавно объявил, что хочет распродать весь свой запас; на завтра
назначен аукцион. Видите, сколько мачт торчит над лагуной?
- По-моему, восемь, - подсчитал Герман.
- Что делать восьми шхунам в такой богом забытой дыре? - продолжал
второй помощник. - Тут и для одной шхуны не наберется за весь год полного
груза копры. Это они на аукцион явились, как и мы. Вот и "Нухива" поэтому
за нами гонится, хотя какой уж она покупатель! На ней плавает Нарий Эринг,
он владелец и шкипер. Он сын английского еврея и туземки, и у него только
и есть за душой, что нахальство, долги да неоплаченные счета за виски. По
этой части он гений. Он столько должен, что в Папеэте все торговцы до
единого заинтересованы в его благополучии. Они в лепешку расшибутся, чтобы
дать ему заработать. У них другого выхода нет, а ему это на руку. Вот я
никому ничего не должен, а что толку? Если я заболею и свалюсь вон тут на
берегу, никто и пальцем не шевельнет: пусть и подохну, они не в убытке.
Другое дело Нарий Эринг, для него они на все готовы. Если он свалится
больной, для него ничего не пожалеют. Слишком много денег в него вложено,
чтоб оставить его на произвол судьбы. Его возьмут в дом и будут ходить за
ним, как за родным братом. Нет, знаете, честно платить по счетам совсем не
так выгодно, как говорят!
- При чем тут Нарий? - нетерпеливо сказал англичанин и, обращаясь к
Грифу, попросил: - Объясните мне все по порядку. Что это за басни о
жемчуге?
- Если что забуду, подскажете, - предупредил Гриф остальных и начал
рассказывать: - Старик Парлей - большой чудак. Я с ним давно знаком и
думаю, что он немного не в своем уме. Так вот, слушайте. Парлей
чистокровный француз, даже парижанин, это он мне сам сказал, у него
выговор настоящий парижский. Приехал он сюда давным-давно, занялся
торговлей и всякими делами и таким образом попал на Хикихохо. Приехал
торговать, когда здесь процветала меновая торговля. На Хикихохо было около
сотни жителей, нищих туземцев. Он женился на их королеве по туземному
обряду. И когда королева умерла, все ее владения перешли к нему. Потом
разразилась эпидемия кори, после которой уцелело не больше десятка
туземцев.
Парлей, как король, кормил их, а они на него работали. Надо вам
сказать, что незадолго до смерти королева родила дочь Арманду. Когда
девочке исполнилось три года, Парлей отослал ее в монастырь в Папеэте, а
семи или восьми лет отправил во Францию. Можете догадаться, что из этого
вышло. Единственной дочери короля и капиталиста с островов Паумоту
подобало воспитываться лишь в самом лучшем, самом аристократическом
монастыре. Вы ведь знаете, в доброй старой Франции не существует расовых
барьеров. Арманду воспитывали как принцессу, да она и чувствовала себя
принцессой. Притом она считала себя настоящей белой и даже не подозревала,
что с ее происхождением что-то неладно.
И вот разыгралась трагедия. Старик Парлей всегда был со странностями,
к тому же он слишком долго жил на Хикихохо неограниченным владыкой - и под
конец вообразил, будто он и в самом деле король, а его дочь - принцесса.
Когда Арманде исполнилось восемнадцать лет, он выписал ее к себе. Денег у
него было хоть пруд пруди, как говорится. Он построил огромный дом на
Хикихохо, а в Папеэте - богатый бунгало. Арманда должна была приехать
почтовым пароходом, шедшим из Новой Зеландии, и старик на своей шхуне
отправился встречать ее в Папеэте. Возможно, все обошлось бы благополучно,
назло всем спесивым индюшкам и тупым ослам, задающим тон в Папеэте, но тут
вмешался ураган. Это ведь было, кажется, в тот год, когда затопило
Ману-Хухи, верно? Там еще утонуло больше тысячи жителей?
Все подтвердили, а капитан Уорфилд прибавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10