Маргарет. Нужно. И ты сам это знаешь. Вспомни, что ты говорил вчера. Ты ведь был прав: мы не можем красть наше счастье у моего ребенка…
Нокс. А если он отдаст Томми?
Маргарет. …и у других детей тоже, у всех детей всех женщин на земле. Ты был прав и в другом: мы не можем жить сами по себе. Мы живем среди людей. И наше счастье и наше несчастье связаны с судьбой всего человечества.
Нокс (берет ее руку и гладит). Ничего не понимаю. Я слышу твой голос и не понимаю ни одного сказанного тобой слова. Зато я слышу твой голос. Мне этого достаточно. Ведь это часть тебя, тебя, которую я так люблю. И во мне нет места ничему, кроме любви к тебе, которая еще вчера была такой далекой и недоступной… Ну, скажи одно слово, одно маленькое, короткое слово, и все будет хорошо. Скажи, скажи.
Маргарет. Если бы ты знал, как мне хочется его сказать. Но я не могу.
Нокс. Ты должна.
Маргарет. Неужели ты все забыл? Неужели ты забыл то, о чем мне говорил сам? О самом главном для человека, о самом большом в нашей жизни, о том, что куда важнее моей или твоей судьбы?
Нокс. Мне тебя не убедить… Но все равно я люблю тебя.
Маргарет. И я люблю тебя.

Справа входит Чалмерс и видит Маргарет около Нокса. Она все еще гладит его волосы.

Чалмерс (с легкой издевкой, но и не без удовольствия). Вижу, что вы меня послушались. Правильно!

Маргарет молча отходит от Нокса и садится. Нокс продолжает сидеть, опустив голову на руки.

Нет? Ладно, я передумал. Можешь уйти к нему и взять с собой Томми. Получишь развод, все будет в порядке. И Томми будет с тобой.
Нокс (поднимает голову, с мольбой). Маргарет!
Маргарет колеблется, но продолжает молчать.
Чалмерс. Мы никогда не ладили, но я не так уж плох, как ты думаешь. Я человек покладистый. Но пойми: и я попал в переплет. Ты любишь другого, а я непременно должен вернуть документы твоему отцу.
Маргарет (со значением). Видно, они тебе очень нужны, эти документы…
Нокс. Отдай ему их, Маргарет.
Чалмерс. Значит, они еще не у вас?
Маргарет. Нет, они у меня.
Нокс. Отдай их ему.
Чалмерс. Разве ты не видишь, что он готов променять их на юбку? Ну и борец!
Нокс (гордо). Я ее люблю.
Маргарет (Чалмерсу). Это минутная слабость. Она пройдет. С кем этого не бывает? Но даже слабость его мне дорога, ведь это слабость любви. Видит бог, и я была слаба и не стыжусь этого. У меня отняла силу любовь, а ее нелегко задушить, даже мыслью о долге. О нравственном долге. (Торопливо.) Пойми меня правильно, Том. Речь идет совсем не о той морали, которую исповедуете вы. Что мне сплетни и грязная болтовня бульварных газет? Что мне мнение света? Для меня было бы счастьем уйти к Говарду. Пусть ты не дашь развода, – я с радостью ушла бы и без развода. И я гордилась бы своей любовью, даже если она и не освящена вашими законами. (Ноксу.) Я была бы счастлива, и в моем сердце пели бы птицы. Я была бы самой счастливой женщиной на свете. Но есть другая мораль. Мы не можем красть счастье у других. Ведь будущее принадлежит им, и мы не можем и не смеем пожертвовать этим будущим ради нашего личного счастья. Вчера вечером, когда я пришла к тебе, Говард, я была слаба и многого не понимала. Я тогда не знала всей подлости, всей низости того мира, в котором я живу. Сегодня у меня открылись глаза. Я узнала, что их мораль не стоит и гроша. Для них существует только один бог и один закон – это доллар. Отец, муж, вся семья готовы были закрыть глаза на то, что они считали моим прелюбодеянием. Зачем? Только затем, чтобы и дальше грабить и обворовывать народ. (Чалмерсу.) Ты был готов, Том, отдать меня человеку, которого ты считаешь моим любовником, отдать не только меня, но и своего собственного сына. Из-за чего? Из-за любви к другой женщине? Нет! Тебя толкала доброта, любовь к людям? Ни в коей мере! От тебя требовала этого твоя религия, вера в бога? Ничуть! Тобой владело желание и дальше грабить народ, красть у него все, что вы в состоянии у него украсть! Не гнушаясь ничем. (Ноксу.) Теперь я понимаю, Говард, в какую суровую борьбу мы вступили – ты и я. Я живу в пещере разбойников. Больше того, я дочь атамана разбойников. Вся моя семья – это разбойники. Всю мою жизнь я пользовалась плодами разбоя. С меня довольно! И ты должен помочь мне, Говард.
Чалмерс (тихо свистнув). Странно, что ты не стала суфражисткой… Суфражистка – участница общественного движения, боровшегося за предоставление женщинам права голоса на выборах (от англ. suffrage – право голоса).

С таким ораторским талантом тебе бы там цены не было…
Нокс (печально). Хуже всего, Маргарет, что ты права, свое счастье нам действительно пришлось бы красть у других. Но разве мне легко отказаться от тебя?

Маргарет смотрит на него признательным взглядом.

Тяжело отказываться от счастья…
Чалмерс (язвительно). Да, я вам верю, от нее не легко отказаться. Поглядите, она недурна. Любому на зависть…
Маргарет. Том, я соглашусь на развод без всякого шума, выйду замуж за мистера Нокса и возьму с собой Томми. При одном условии.
Чалмерс. Каком?
Маргарет. Документы остаются у меня. И будут использованы Ноксом в сегодняшней речи.
Чалмерс. Ну, уж это извините!
Маргарет. Что бы ни случилось, что бы ты ни делал, а речь будет сегодня произнесена.
Чалмерс. Не вернешь документов, не будет тебе ни развода, ни сына. Ничего!
Маргарет. Что ж, ты заставишь меня остаться здесь. Я не сделала ничего дурного, да ты ведь и не захочешь подымать скандал.

Входит Линда.

А вот и документы. (Линде.) Давайте их сюда.

Линда вынимает пачку документов. Чалмерс пытается выхватить их у нее из рук.

Нокс (отталкивает Чалмерса).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30