Сколько их — какая разница. Ты сильнее, ты умнее, а главное — ты все знаешь. Если бы ты был его слабее, то сейчас бы его по всем замерам, кроме Слободы, не обгонял бы.
— Поэтому и тревожно. Весь город смотреть будет. А если что случится?
— Ты броник надел?
— Чего?
— На случай, если он в тебя начнет стрелять? Шутка. Других сюрпризов для тебя быть не может.
— Ладно, успокоил.
Савушкин махнул рукой, вышел из здания. Его машина взревела, и рев пропал почти тотчас же. Это был серьезный знак: хозяин Фирмы приказывал шоферу гнать что есть сил только лишь в том случае, если серьезно волновался.
***
В этот вечер Юля, принцесса со вздернутым носиком, в очередной раз обманула охранника и сбежала в «Бастилию». Клуб, открытый лишь год назад, считался одним из самых приличных в городе: стильно, не очень дорого и без бандитов. «Катки» пару раз наезжали на ди-джея, требуя сменить репертуар, однако ничего не добившись, оставили клуб в покое, ограничившись стандартной данью; кабаков, чтобы провести вечер в привычной для них стилистике, в Ирхайске хватало.
Как правило, к полуночи «Бастилия» заполнялась так, что свободного столика уже не найти, если не заказать. На этот раз проблемы не было: Юлины одноклассники пришли к восьми вечера, в почти пустой зал, после очередного агитационного обхода. Они решили тут и остаться, до начала музыкальной программы в одиннадцать.
Это был самый хороший день недели: день зарплаты. Поэтому, Антона, появившегося почти одновременно с Юлей, встретили почти с таким же энтузиазмом.
— Давай поэт-бухгалтер, отворяй переносной сейф, — весело заявил Серега Брусницын. Антон достал свой блокнот, наличку, пробормотав, что поэтом-бухгалтером обзывали покойного Бродского.
Когда расчеты уже почти завершились, подошел официант. Начали обмывать получку: кто брал какую-нибудь банальность, вроде джин-тоника, кто — местный изысканный коктейль «последний каприз королевы», Паша Аржанин, чтобы грубо польстить Юле, приказал принести продукцию пивоварни ее отца: пиво «Дружинное», действительно, неплохое пиво. Антон взял «Айришь-кофе», заявив, что надо же попробовать такое, хоть раз в жизни.
Юля с любопытством глядела на Антона, сама с собой заключая пари: когда он расстанется с компанией? В принципе, какой смысл оставаться на ночь в музыкальном клубе парню, который не танцует.
Хотя нет, однажды Антон танцевал. Год назад, когда она, обидевшись на друзей, отомстила всем, сама пригласив на танец одноклассника, который об этом и не мечтал. А он, в общем-то неплохо перебирал ногами и говорил о чем-то неожиданно интересном, не о литературе точно. Она даже пригласила его на день рождения.
А на другой день в классе, когда он попросил уточнить, когда, она, неизвестно почему смутившись столпившихся вокруг друзей («новый фаворит у принцессы») сказала ему: «Приходи. Для комплекта». А он не пришел. А она почему-то почувствовал, что вечер испорчен.
Официант принес напитки. Мартини для Юли было безо льда.
— Официант, — грозно сказал Паша, — это что, приличное заведение или колхозная столовая «Свинарка и свинарь»?
Официант извинился и помчался исправлять упущение. Антон взял салфетку, ручку, стал быстро что-то набрасывать.
Антона в классе, в общем-то, любили, даже считали главной ценностью (после Юли, естественно). Когда он только пришел в класс, то через месяц выиграл областные олимпиады по литературе и физике, причем почти одновременно. За успехи ему персонально вручили музыкальный центр, а он тотчас же продал его и разделил деньги между всей командной (это при том, что мама из райцентра посылала ему двести рублей в месяц, на продукты для тети и собственные карманные). Антона полюбили и прощали то, что другому простили бы вряд ли, даже в Первом лицее; шутил он редко, но очень обидно. В иные времена он должен был уже погибнуть на дуэли десять раз.
Юля все обожали еще больше. В первую очередь за то, что она не так давно отказалась учиться где-нибудь кроме Ирхайска: «в Лондон могу съездить и на каникулах, а здесь друзья. Условия? Создай их здесь.» Юля была единственной дочкой в семье — мама умерла шесть лет назад и отец, выполнявший все просьбы дочери, потратил чуть ли не месячный доход на обустройство Первого лицея (сколько при этом отхапала мэрия!).
За Принцессою увивалась мужская часть обоих классов, поэтому, у тихого, не танцующего Антошки не могло быть никаких перспектив. Пока рядом такие орлы, как лидер лицейской баскетбольной сборной Пашка. Или лучший танцор Серега. Или…
Официант принес исправленный заказ. К этому времени Антон закончил свою работу и, как бы невзначай, отодвинул салфетку. Юля взглянула и прыснула. На троне сидела принцесса (почему он меня только так рисует) с гневным личиком. Перед ней на коленях стоял лакей, похожий на официанта, а над несчастным возвышался стражник с огромной алебардой и туповато-решительным выражением лица, еще больше похожий на Пашку. Все рассмеялись, причем добродушный Пашка даже расплескал пиво.
Все равно, ничего ему не светит — подумала Юля. А жаль, может быть что-нибудь бы и обломилось как-нибудь. Если он для начала останется на ночь вместе со всеми, а не уйдет через полчаса. Ведь было бы интересно…
Узнать, обломилось бы чего-нибудь Антону или он действительно ушел бы через полчаса, Юля так и не смогла.
Дверь распахнулась и в зал вломилась толпа каких-то гиббонов в масках и камуфляже.
— Всем-на-хуй-бля-на-пол-бля-стоять-бля-мордой-к-стенке-на-хуй!!!
***
— Как его Егорыч накачал! Класс! Парад! — Елкова чуть не прыгала от восторга.
Савушкин действительно вошел в студию, едва ли не как генерал, приехавший инспектировать образцовый гарнизон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91