Пока все интересно. Я ведь даже не знаю, ни куда река течет, ни что за этим мостом.
— Река впадает в Иртыш. А за этим мостом — летний парк. По субботам дискотеки. Но вам же это не интересно. Вы из Питера, вы всегда можете послушать «Танцы минус» или Шевчука.
«Говорить ли, что брал интервью у Розенбаума?» — подумал Олег. Но не успел. С протяжным вздохом рядом затормозил тролллейбус.
— Когда надо полчаса ждешь, а сейчас — назло, пяти минут не простояла, — сказала Оля. — Извините, «двойка» редко ходит. Приходите на мост, может еще встретимся, — уже из салона.
Оставшись в одиночестве, причем полном, Олег тоже протяжно вздохнул и направился обратно, на большую площадь. Солнце уже почти село.
***
К отелю Олег подошел в сумерках. Перед входом кучковались несколько групп: проститутки, окружавшие своего менеджера, торговцы с арбузных фур, еще какой-то совсем непонятный народ. Впрочем, одна из групп оказалась частично знакомой — Олег узнал Толика. Тот повернулся к нему.
— О! Привет! Давно ищу. Знакомься, это Миша Котелков.
Олег протянул руку Котелкову, попутно отметив, как ему всю жизнь везет на странных начальников. За вычетом Толика, из всей стоявшей перед ним тройки, Миша Котелков меньше всего походил на шефа. Это был рослый парень, никак не старше тридцати пяти, в замшевой куртке и длинными волосами, падавшими на плечи. Этому молодцу только не доставало двуручного меча или гигантского лука, длинною не уступающего стрелку.
Впрочем, ни лука, ни меча у Котелкова не было, а была большая кожаная сумка на плече. Котелков поздоровался с Олегом — крепкая лапища!
— Олег, здорово, — сказал он. — Рад, что познакомились.
— Я же тебе про него рассказывал, — почти затараторил Толик. — Почти десять лет в журналистике. В Чечне бывал и в трех других горячих точках! Финал конкурса «Золотое перо»! Может работать на две газеты и одну радиостанцию одновременно! Пишет пять статей в день! Брал интервью у Собчака и правнука канцлера Бисмарка! Орел! Не маши рукой, что не правда?
— А тут все орлы, — заметил стоявший рядом незнакомец, идеально лысый. — Других птиц не держим. Владимир Геннадьевич.
— Сергей, — представился третий, выпуская в небо почти невидимый клуб дыма из своей ароматной трубки.
— Ну вот и познакомились, — сказал Котелков. — Олег, ты голоден?
— Пока терпимо.
— Твой голос перевесил. Сначала блиц-совещание, потом вечерние калории. Я думаю, по номерам расходиться не надо. Обсудим быстро, я сделаю обещанный звонок в Москву.
Номер Котелкова находился на четвертом этаже. Это был люкс, а может быть и супер-люкс (Олег и правда, брал интервью у потомка Бисмарка, но в таких элитных штучках не разбирался). Одна гостиная по площади вдвое превосходила олегов номер. На маленьком столике стояла ваза с виноградом, видимо недавно купленном и недавно помытом — капельки воды блестели на крупных ягодах.
Котелков устроился в кресле. Сейчас это уже был не вольный воин, оставивший меч перед дверью Зала совета, это был падишах, созвавший визирей, перед своими высокими очами.
Коллеги тоже расселись — на кожаный диван, только Капитан взял стул, пододвинул к столику, раскрыл ноутбук.
— Ну-с, господа, совещание в расширенном составе объявляется открытым. — В нашей команде новая персона, с нее и начнем. Олег, как по батюшке?
— Николаевич. — (а я и не знал, шепнул Толик).
— Так вот, Олег Николаевич, сначала важный предварительный вопрос. Ваш друг перечислил все ваши достижения, но так и не сказал одного: какой у вас опыт кампанейской работы? Вы на выборах работали вообще?
— На губернаторских, еще в питерский ЗС… В рамках газеты.
— Очень даже неплохо. Знаете, в чем смысл этого совещания? Я хочу ответить на два вопроса: как вести эту кампанию, и стоит ли проводить ее вообще? Попробуйте ответить хотя бы на первый вопрос. Все же вы здесь уже полдня. Бродили по городу, смотрели свежим глазом.
Олег задумался, от волнения отщипнул пару виноградин, но есть пока не стал.
— Понимаете ли… Когда я гулял, видел на площади, она, наверное, центральная, автовокзал. Или просто крупную автобусную остановку. Заметил, как люди, в ожидании автобуса, стоят возле навеса и читают на стенке какую-то газету, наклеенную в прошлом году. Именно в прошлом, я даже дату выпуска посмотрел. То ли «Молния», то ли «Завтра», что-то коммунячье. Меня это удивило, смотрю, вокруг ничего не наклеено, ни газет, ни листовок. И стендов нет, на которые газеты клеят. Наверное, в городе это не принято.
— Интересное наблюдение, — заметил Куклинс. — Я сам не присматривался, но верю, что здесь никто не занимался всерьез наружной агитацией, поэтому определенный информационный голод у электората присутствует. Да, ценное наблюдение, особенно потому, что местные такие вещи ловят не всегда.
— Согласен, — кивнул Котелков. — И в этом секторе здесь тоже край не паханный. Спасибо, Олег. А насчет коммунячьей газеты, имей в виду, что в нашей команде есть один действующий член КПРФ. Не пугайся, он не обидчивый, и его сейчас здесь нет. Владимир Геннадьевич, ваши впечатления.
— Впечатлений от города у меня пока нет, — ответил Куклинс. — От клиента тоже нет, пока. Мне запомнилось только одно лицо — заместитель начальника штаба Любовь Ивановна. Она из прогоревшего кондитерского кооператива, в свое время поглощенного фирмой Савушкина. Как самостоятельное лицо не знаю, а как менеджер второй роли, она незаменима. Клиент постоянно слушается ее советов и они если и не всегда умны, то никогда не глупы. Как я понял из разговора с ней, она была с самого начала против «Миколы Н», и упрекала клиента в том, что он отошел от собственной производственной философии:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91