- И чем этот Котовский притягивает к себе людей? - проворчал капитан, проставляя входящий номер на записке. - Костыли отдать, подумать только!
- Примечательная личность, как я наблюдаю! - ответил тюремный надзиратель. И, спохватившись, добавил: - А нам-то какое беспокойство! Уж вешали бы его скорее.
А Котовский ходил взад и вперед по камере. Он высчитал, что если пересекать камеру по диагонали, но не прямо, а старательно огибая сначала привинченный к стене столик, а затем железную койку, тоже прикованную, то получится десять шагов, то есть пять метров. Сто раз пройти взад и вперед - значит совершить прогулку в один километр. Сделав один километр, Котовский на стене ставил черточку. Постепенно он довел свои прогулки до двадцати километров. Он должен был приучить себя совершать большие переходы. Ведь, может быть, после побега придется идти пешком.
Но вот и последняя надежда рухнула. С утра он услышал шум, шаги, чьи-то приказания, чьи-то команды. Затем загремел замок:
- Выходи.
Его повезли в суд. Да, они очень торопились.
13
Трехэтажное здание Одесского военно-окружного суда выглядело очень эффектно. Его фасад говорил о прочности абсолютизма, о неколебимых устоях Министерства юстиции. По фасаду второй и третий этажи украшены шестью колоннами, а в первом этаже пять ниш и соответственно пять массивных тяжелых дверей. Крыша обведена барьером из небольших колонок. Все это вместе создает впечатление непреложности, судьбы. Каждый входящий в эти двери невольно испытывает некоторую робость.
Котовский занял свое место - за решеткой и с двумя стражами у двери.
Тяжелая скатерть на столе, толстые, пожелтевшие от времени своды законов, безучастные лица судей, пустующие стулья в глубине зала - все это производило впечатление похоронной пышности. Как будто все эти важные господа уполномочены были стоять у врат, ведущих в преисподнюю.
Вся процедура была выполнена. Состоялись, как полагается, прения сторон. В окна с их тяжелыми бархатными гардинами еле проникал солнечный свет. Мертвенно сияли электрические люстры. Лица судей казались восковыми.
Гулко прозвучали под сводами заключительные слова приговора:
"Четвертого октября тысяча девятьсот шестнадцатого года... Суд постановил: подсудимого Григория Котовского, тридцати пяти лет, подвергнуть смертной казни через повешение..."
Задвигались стулья. Прокурор подошел к защитнику и о чем-то оживленно стал говорить. Председатель суда собрал папки и вышел в боковую дверь, украшенную резными, из дерева, львиными головами.
"Через повешение"... Теперь предстоит последняя в жизни задача: Котовский решил, что не даст себя повесить, лучше погибнет в схватке с палачами. Может быть, удастся, прежде чем прикончат, задушить, уничтожить хоть одного... хоть одного!
"Через повешение"... Однако нервы сдали. Ночью снился помост, веревка на перекладине...
"Ну нет! Повесить им меня не удастся!"
Целые дни в камере идет работа: Котовский тренирует мускулы, изучает приемы удара. Выпад - раз! Нужно выработать такую силу, чтобы одного удара было достаточно на одного палача. Они, конечно, попытаются сначала его схватить. На этом он выгадает несколько минут... Затем им будет неудобно стрелять на близком расстоянии, они побоятся перебить друг друга. Это тоже в его пользу. Если он успеет выхватить револьвер из рук офицера...
Котовский делает выпады, прыжки... Надзиратель заглядывает в "глазок", отскакивает и звонит по внутреннему телефону:
- У шестого номера, - сообщает он, - буйное помешательство! Срочно врача и санитаров поздоровее!
Главнокомандующий Юго-Западного фронта генерал-от-кавалерии Брусилов, брезгливо сморщившись, выслушал доклад генерал-майора Захарова, принесшего целую кипу бумаг на утверждение. Захаров видел, что главнокомандующий не в духе, и чувствовал себя виноватым, будто это он, Захаров, насочинял столько докладов, заявлений, да еще явился по вопросу конфирмации приговора.
- Вот еще одна, ваше высокопревосходительство, - смущенно и огорченно бормотал Захаров, подсовывая бумажку.
- Ну что еще там такое? - спрашивал генерал, разглядывая подсунутую бумажку с таким отвращением, как будто перед ним бросили на стол таракана или мышь.
И Захаров поспешно излагал содержание бумаги.
"У нас всегда так, - с раздражением думал генерал, - чем хуже дела, тем больше писанины".
А дела были далеко не блестящи. Война тянулась третий год и истощила последние ресурсы страны. Румыния два года не вступала в войну, выжидая, на чьей стороне будет перевес, чтобы присоединиться к победителям. Наконец в 1916 году она сделала выбор. Двадцать седьмого августа объявила войну Австро-Венгрии, двадцать восьмого августа - Германии, тридцатого августа Турции, тридцать первого августа - Болгарии, а в конце сентября была разбита наголову и почти целиком оккупирована немецко-австрийскими войсками.
На левом фланге создалась угроза для русского фронта. Русское командование перебросило на Румынский фронт тридцать пять пехотных и тринадцать кавалерийских дивизий - чуть не четвертую часть всех вооруженных сил России. Фронт удлинился почти на шестьсот километров...
"Удружила Румыния, нечего сказать! Осчастливила!" - сердился главнокомандующий.
Он почти не слушал Захарова. Мысленно прикидывал все эти цифры, данные и делал безотрадные выводы. Голод, дороговизна, дезертирство, инфляция... Радоваться пока что нечему.
- Вот еще... - совсем упавшим голосом докладывал генерал-майор. Постановление Одесского военно-окружного суда... Подвергнуть смертной казни через повешение...
- Они с ума сошли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209