Со всеми он был прост, строг, требователен. И ко всем удивительно внимателен, бережлив. Сразу заметит перемену, сразу увидит, если человек расстроен. Не отмахнется, не отмолчится.
- Что случилось? Выкладывай.
И не было для Котовского мелкого, незначительного. В самом деле, есть ли что-нибудь более значительное и драгоценное, чем человеческие печали, тревоги, надежды и сомнения? Обхватит за плечи (никогда не было случая, чтобы Котовский отговорился тем, что занят, видите ли, важными, государственными вопросами, что ему сейчас не до того, не до мелких делишек мелких людишек) - обхватит за плечи, выслушает все без наигранности, с настоящим человеческим участием. А что может быть дороже для каждого?!
- Что, конь у тебя пришел в негодность? Что, письмо плохое подучил из дому? Да ты радуйся, что отыскало тебя в такое время... Изба сгорела? На улице семья очутилась? Попробуем что-нибудь сделать. Ты откуда родом-то? Там что. Советская власть сейчас?
И адрес запишет, и никогда не забудет написать по этому адресу.
Котовский никак не мог представить, что человек может поступить скверно. Как же забыть о высоком долге, о почетной миссии советского воина? Нарушителей жестоко карал, все знали такие вспышки комбрига. Но во всех поступках Котовского основой была человечность, служение истине. Вот почему и гнев комбрига понимали бойцы. Он был справедлив.
Он всех помнил в лицо и даже знал, кто чем дышит. Жалел и любил людей. Бывало, окликнет Костю Гарбаря, мальчика, усыновленного бригадой:
- Ну, герой! Растешь? Я заметил, музыку любишь? Хорошо это. Расти, сын! Вот ты и голубей любишь. Тоже хорошо. Так прикидываю - должен из тебя человек получиться!
Трудный поход продолжался. Выпадали дни, когда бандиты делали налеты подряд по пять, по десять раз - только успевай закладывать патроны. Одно никогда не удавалось противнику: застать врасплох, вызвать смятение. Еще не удавалось этим многочисленным бандам разгадать намерения комбрига.
Котовский внезапно менял направление, форсировал с бригадой реки и взрывал мосты... Переправлялся вброд, заставляя противника искать бригаду на том берегу... Котовский появлялся там, где его не ждали, и тут уж не давал пощады. Он первый бросался на расстроенные ряды противника, кавалеристы не отставали - и не выдерживали враги стремительного натиска. Их гнали, преследовали, но только в меру необходимости, чтобы расчистить дорогу, чтобы открыть отступающим частям путь.
Легко сказать - выйти из окружения таким крупным соединением! Выйти и не растерять по пути ни артиллерии, ни обозов!
Можно представить, какие вереницы подвод двигались по проселочным дорогам, по разбитому шляху. Когда только начинался этот поход, начальнику снабжения приказано было начальником штаба дивизии Гарькавым "отделить наиболее ценные грузы и жизнеприпасы из расчета на две недели и переправить их в Балту". В Балту же заранее выслать расторопных людей, которые бы добыли до трех тысяч подвод. К этим трем тысячам подвод присоединялись восемь грузовых автомобилей, изъятых из автороты. (Нельзя сказать, чтобы дивизия была "моторизованная"! Восемь, всего восемь грузовиков!)
Подводы надо было собрать, надо было обеспечить лошадей и ездовых питанием, надо было разбить всю эту массу крестьянских телег и колымаг на обозные колонны и тогда уже двигаться в путь!
Обозы двигались. Чтобы затруднить преследование, взрывали железнодорожные пути.
Небо полыхало зноем. Пахло горькой полынью.
9
Марков мучился со своей норовистой Мечтой. У Мечты заметно портился характер. Она капризничала, упрямилась, злилась. Она выбирала удобный момент и сбрасывала седока. А то закусывала удила и несла Маркова по степи, по кустарникам, по пескам и буеракам. У самой пена разбрызгивается, пот прошибает, но скачет, чтобы досадить.
- Экой ты! - терпеливо объяснял Мише Савелий Кожевников, когда Миша возвращался с такой вынужденной прогулки. - Разве можно так? Руки должны быть мягкие. Руки - поощрение. Ноги - приказ. Ты губу не трогай, она обижается, когда ей губу трогают. И ни за что не показывай, что она вывела тебя из терпения. Она баловать, а ты настаивай, настаивай на своем, твердостью ее подчиняй.
Мечта как будто поставила целью устраивать неприятности Маркову. Она была очень умна, эта бестия! Она изучила все его повадки, знала каждое его движение. Она наперед предугадывала его намерения. Иногда она прикидывалась послушной, уж такой послушной - Марков прямо не нарадуется. Она спокойно давала сесть в седло, шла красивой рысью - а ведь она была красавица, все это признавали! Марков начинал уже думать, что отношения у них налаживаются, и гордая улыбка играла на его лице. Но тут-то она и преподносила ему какую-нибудь каверзу!
Она презирала его. Все ее поведение говорило:
"Что вы мне подсунули какого-то мальчишку? Дайте мне достойного, солидного седока!"
У нее портилось настроение, как только он появлялся поблизости.
С завистью приглядывался Марков, как скачет Котовский. Красивое зрелище! Впечатление получалось такое, что они вместе думают и решают, как поступить дальше - и конь и седок. Это была дружба, фронтовая дружба коня и всадника, когда оба понимают, что выпало серьезное испытание, и нужно его выдержать, и нужно друг друга выручать.
- Человек мелкий, пустяковый никогда не будет ездить, - говорил задумчиво Савелий. - Себя расти, тогда и коня воспитаешь. Характер надо вырабатывать.
- А разве я не вырабатываю? Не хуже других держусь.
- Значит, старайся держаться лучше других. Молодой ведь!
В этих горестях и разочарованиях, сменявших рождающуюся надежду, Марков не так тяжело переносил трудности пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209